Легенды Октады

  "Кажется я живой," – промелькнуло у меня в голове. Сколько я находился в абсолютной темноте и без сознания трудно сказать. Тела не чувствовал. Даже создалось впечатление, что осталось существовать только мое сознание, да и то, в каком-то обособленном виде. Разомкнув веки, я понял, что погребен под толщей снега. За счет моего теплого дыхания перед лицом вытопился небольшой купол. Я попробовал повернуть головой – ура! получилось. Тогда нужно пошевелить руками и ногами. Правая рука появилась довольно быстро, левая вынырнула из забытья тоже, хотя и с задержкой. "Уже, хорошо," – обрадовался я и вытянул перед собой правую руку. И о чудо! Сверху показался кусочек ярко голубого неба, ограниченный снежной рамкой. Я заработал с удвоенной энергией, разбрасывая снег в стороны и, вскоре, собрав все силы, повернулся на бок и сделал рывок. В глазах начало двоиться, замелькали темно-красные пятна, появилась резь, видимо от обилия искристого белого снега. Тем не менее, мне удалось выбраться наверх. Как беспомощный щенок я барахтался в снегу, пытаясь ползти вперед, но сил уже не было: "Это ничего, надо только отдохнуть, а там…" Я уронил голову и повернул ее на бок, чтобы не задохнуться во второй раз. И тут я услышал хруст, сначала далеко от себя, потом все ближе и ближе. Кто-то огромными прыжками приближался ко мне со стороны. Приподняв голову, я прищурился, но и тогда я увидел только силуэт зверя. "Волки, – понял я: Ну вот. Только этого мне не хватало сейчас." Даже думать было тяжело, но представив как после всего пережитого меня растерзают какие-то волки! Негнущимися пальцами я вытащил из-за пояса пистолет. "Совсем белые," -разглядел я с досадой руку, перчатки, видимо, растерял во время падения. Курок никак не хотел взводиться. Тогда я поднес кисть ко рту и остатками теплого дыхания попытался ее согреть. В пальцах неприятно забегали мурашки. Я взвел курок и вытянул руку, пристроив ствол оружия на глыбе льда. Мушка пистолета расплывалась, но все же я приблизительно установил ее планку на фигуре приближающегося хищника. Я закрыл левый глаз и сдавил курок, ожидая приближения зверя. И в самый последний момент перед выстрелом, я разглядел на груди волка хорошо знакомую "белую птицу", которая колыхалась в такт движения своего хозяина. Горячие как кипяток слезы, потекли по щекам, обжигая кожу.

– Айсан, – тихо прошептал я.