Легенды Оромеры. Великий Орёл.

Очнувшись от ступора, Оддбэлл издал нечленораздельный клокочущий крик и присел в поспешной метаморфозе, нимало не заботясь о приличиях и мнениях уставившихся на бесплатное представление туристов и обывателей. Менее чем через минуту на краю площади на ворохе валяющейся одежды сидел маленький пещерный сыч, лохматый и рассерженный, как воробей после драки. Присев, сыч расправил широкие мягкие крылья, взмахнул ими, одновременно сильно оттолкнувшись лапами, и начал рывками подниматься вверх, пока перья не нащупали восходящий поток. Опираясь на него, крылья заработали плавнее, и подъём стал увереннее и стремительней. Бросившийся в погоню за дирижаблем сыч вскоре растаял в призрачной дымке над морем.

Ветер всё усиливался. Хмурое марево и тяжёлые свинцовые облака, ползущие по небу навстречу ветру, предвещали бурю. Через пять минут зеваки разочарованно разбрелись, только какой-то мародёр, воровато оглядываясь, подкрался к оставленной Оддбэллом одежде, цапнул её, сминая в плотный ком, чтобы не выпало из карманов что-нибудь ценное, и так же с оглядкой порскнул в ближайший переулок меж одинаковых белых стен.

Незапертую дверь гондолы Оддбэлл заметил издалека, метров за сто. Благо, зрение сыча позволяло и не такое.

Надвигающийся низкий грозовой фронт тоже заметил, для этого опции зрения совы были не нужны. Фронт наползал по всему горизонту, медленно, мрачно и неотвратимо, словно стаи драгханской саранчи в июле.

Правда, саранчу можно распугать и разогнать ветросветом, а тучи не известно реагируют ли на него вообще. Очевидный ответ - нет.

Решив разбираться с проблемами по мере их поступления, Оддбэлл сосредоточился на дирижабле. Понятно, что внутри кто-то есть, иначе было не отцепить трос. Понятно так же, что этот кто-то понятия не имеет, как управлять аппаратом, и это в данном случае хорошо, это нам на руку, то есть на крыло, то есть... Тьфу.

Мистер Блэст сосредоточился, прицелился ровно в середину двери и начал набирать скорость. Ветер сперва сильно мешал. Однако немного позже, когда дирижабль окончательно погасил инерцию вращения и полностью оказался во власти воздушных потоков, для догоняющего сыча ветер оказался фордевиндом и помог активно разогнаться. Ускорившись ровно настолько, чтобы не расплющиться в лепёшку прежде, чем удастся открыть дверь, Оддбэлл дождался, пока расстояние сократится до пары метров, закрыл глаза, выставил вперёд слегка согнутые в локтях лапы и в последний момент поставил крылья вертикально, растопырив перья и стремительно гася скорость.

Расчёт оказался точен. Остатков ускорения хватило ровно настолько, чтобы маленькая масса сыча позволила распахнуть дверь внутрь, а спружинившие лапы сохранили птице невредимость и отбросили её по касательной не наружу, а к стене гондолы внутри в полуметре от открывшегося входа. Открыв глаза, сыч мгновенно сориентировался в обстановке. В пилотском кресле, вцепившись в подлокотники, сидел тощий оборванец с исполненным крайнего идиотизма и страха длинным заострённым лицом. По салону, оставляя густой мускусный след, истерически метался облезлый длиннолапый шакал, ещё более тощий, чем парень в пилотском кресле - казалось, возьми зверя за лапы, переверни позвоночником вниз, и получишь отличную двуручную пилу для дров.

Глава 57 Легенды Оромеры. Великий Орёл СХВАТКА. Похищение Летящего ... (Оксана Лысенкова)

Фееричное появление сыча лишь усилило шоковое состояние обоих незадавшихся воришек.

Оддбэлл дождался, пока шакала понесёт в его сторону, и стремительно перекинулся, максимально усилив метаболизм процесса. Тётушка Оливия однажды научила его этому фокусу, позволяющему во время охоты удачно сочетать уникальные выслеживающие способности совы и силу мускулов антропоморфа, мгновенно перекидываясь в самом конце атаки. Таким образом удавалось завалить оленя или небольшого пятнистого кабана голыми руками, буквально свалившись на него с неба. Правда, было одно неудобство: охотник оказывался, что называется, в костюме Адама, (ну или Евы), что несколько портило момент триумфа. Но вот как раз это обстоятельство в данный момент смущало Оддбэлла меньше всего.

В мгновение ока образовавшийся перед мечущимся шакалом нескладный абсолютно голый Буратино-переросток схватил не успевающего затормозить зверя одной рукой за шкирку, другой за основание хвоста, поднял над полом и по инерции переместил дальше, чуть скорректировав курс. Подхваченный на бегу шакал, визжа и молотя лапами воздух, вылетел в открытую дверь и повис там, над воющей и начинающей бушевать бездной, удерживаемый за загривок сильной жилистой рукой с длинными цепкими пальцами. Испражнения перепуганного до невменяемости звероморфа коричневым потоком вылились в неистовствующий внизу океан.