Легенды Оромеры. Великий Орёл.

Микстура оказала на хозяина дирижабля буквально магическое действие. После второй мензурки он встал, энергично тряхнул головой, зафиксировал замок двери и полез в кладовку. Через пару минут вытащил оттуда потрёпанную, но чистую спецовку с комбинезоном, встряхнул и быстро оделся. Штаны комбинезона едва доходили Оддбэллу до лодыжек, а рукава спецовки не закрывали запястий, но это было лучше, чем вовсе ничего. Подраспустив лямки, мистер Блэст одёрнул комбинезон и, балансируя, протопал к пилотскому креслу.

В плотном и перенасыщенном влагой воздухе дирижабль отсырел, потяжелел и начал медленно опускаться. Газ из оболочки был максимально стравлен в баллоны для лёгкости спуска и швартовки, поэтому первым делом Оддбэлл отвернул вентили и поднял рычаг клапана подачи. Через несколько минут аппарат сперва медленно, затем всё увереннее поплыл вверх. Однако тугие упругие струи ветра бросали судно из стороны в сторону, как разыгравшиеся дети - теннисный мяч. Сверху, из близких набухших туч, на дирижабль изливались целые водопады дождя. Внизу неистовствовал океан. Никакого намёка на берег давно не было видно.

Оддбэлл установил положительный тангаж в пятнадцать градусов и запустил двигатель. Когда тот тихо загудел, учёный медленно двинул вперёд сдвоенный рычаг фрикционных муфт. Набирая обороты, басовито завыли винты, и дробь сбрасываемых лопастями капель мелко протарахтела по бортам гондолы. Оддбэлл положил руль на правый борт, стремясь развернуться и положить аппарат на обратный курс. Однако у ветра было своё мнение, и оно явно не совпадало с мнением мистера Чудака.

Вой винтов усилился и стал выше, двигатель натужно ныл где-то между контр- и субконтрактавами, но дирижабль , едва отклонившись от диктуемого ветром направления, тут же возвращался обратно. Скоростные винты, установленные на аппарате, не были приспособлены к преодолению такого разгула стихии.

Через десять минут безуспешных попыток скорректировать курс стало ясно, что с такими винтами шторма не преодолеть. Оставалось надеяться на подъёмную силу и на то, что газа в баллонах достаточно, чтобы поднять дирижабль выше уровня облаков, а прочности оболочки хватит для того, чтобы пробить грозовой фронт и остаться неповреждённой.

**

Генри все чаще погладывал на карманные часы, чудом не пострадавшие в путешествии.

«Надо бы почистить и посушить, отсырели немного» - подумал он, заметив на обратной стороне часового стекла мельчайшие капельки воды. Но мысль промелькнула и исчезла, сейчас все внимание обратилось на долгое отсутствие ушедшего Одбэлла.

- Что-то мистер Чудак долго не возвращается, - тоже забеспокоился Марк.

Не сговариваясь, путешественники обернулись к причальной башенке, белым пиком возвышающейся над синими крышами. Марк ахнул:

- Это же он, ваш друг, то есть его дирижабль? Улетает?

От верхушки башенки отделился хорошо знакомый аэростат и медленно поплыл прочь, по направлению к океану. При движении он странно дергался и раскачивался, словно пилот не мог то ли определиться, куда лететь, то ли внезапно забыл, с какой стороны держать штурвал. Несмотря на то, что к нему, то есть к штурвалу, вообще-то можно подойти только с одной стороны.

- Кажется, у него что-то случилось, - озадаченно ответил Генри, пряча многострадальные часы в карман, - пойдемте-ка, расспросим смотрителя причальной башни, разузнаем подробности происшествия.

Путешественники направили шаги в верхнюю часть города. Белые домики, в настоящий момент отливающие золотом, лепились к скалам, взбирались повыше, чтобы из-за крыш своих товарищей заглянуть в лазурное зеркало водной глади; узкие улочки паутиной взбегали все дальше и дальше от моря; арки, террасы и переходы, увитые лозами, по зимнему времени не цветущими, в своих листьях скрывали уютные скамеечки, фонтанчики и резные кованые фонари, то крылатую девушку, держащую в руке свечу, то лягушку со светящимся брюшком. Марк крутил головой, стараясь не отстать от целеустремленно продвигающегося вперед Генри.

Вдруг золотой отсвет на стенах потемнел, стал сизым, пахнуло ветром, принесшим с собой запах йода и соли. Генри обернулся на залив – с океана находила черно-синяя кудлатая туча, и волны уже вскипели первыми пенными барашками.

- Пожалуй, надо поспешить укрыться от дождя, - в голосе Марка появилась озабоченность. Генри согласно кивнул.

Дойти до башни они не успели – ударил порыв холодного ветра, уже не принесшего никаких запахов – только озноб желание закутаться в теплый плащ, а затем упали первые капли, словно свинцовые шарики, прощелкавшие по брусчатке. И мгновением спустя стеной хлынул ливень. Захлопали ставни, не прикрытые с утра, и теперь срываемые ветром, откуда-то, заполошно замахав золотистыми крылышками, взметнулась и улетела в горы стая дранки, процокала наманикюренными копытами здоровенная лосиха, несущая на роге узелок с цветастым платьем, потоки воды обрушились на город и образовали многочисленные ручьи, устремившиеся вниз, к морю.

Генри и Марк мгновенно оказались мокрыми до нитки.

- Вот и посушил часики, - мрачно подумал Генри.