Легенды Освоенного Космоса. Мир-Кольцо

Звезды вокруг того места, где находилась нейтронная звезда, превратились в штрихи свирепо-голубого цвета. Мне казалось, что я уже вижу Сюрприз — маленький тускло-красный диск, хотя, может быть, то было просто игрой издерганного воображения. Через двадцать минут я обогну эту нейтронную заразу — и тогда стану нарасхват во всех институтах не только как теоретик, но и как единственный в мире практик-специалист по нейтронным звездам! Освободившись из ремней, я выплыл из кресла… И вдруг как будто невидимые цепкие щупальца ухватили меня за ноги, а в мои руки, казалось, впихнули десятифунтовую гирю. Я могучим усилием воли удержался от истерического вопля, напомнив себе, что вскоре автопилот должен уменьшить тягу до нуля и что к этому моменту я должен попасть в центр корабля — в главный коридор.

«Кто запаниковал — тот труп» — гласит одно из пилотских правил, я сам столько раз вдалбливал это в головы новичкам компании «Никамура Лайнз»! К тому же теперь мне было ясно, к чему стремится Черное Нечто, — оно пыталось разорвать корабль пополам — и меня заодно с кораблем.

Я вдруг почувствовал, что мои руки и ноги свободны, оттолкнулся от кресла и приземлился на задней стене кабины, а потом, не тратя времени зря, переполз в комнату отдыха.

Да, чем ближе становился перигелий, тем больше свирепела неведомая злобная сила, а уравновешивающая ее тяга двигателя ослабевала. Черное Нечто яростно стремилось разорвать корабль на куски, но над центром корабля оно было не властно. Вот на чем зиждились все мои надежды! Зажигалка и калькулятор вели себя так, как будто по мере их продвижения к корме тяготение увеличивалось с каждым дюймом, но в центральном коридоре мой враг, похоже, на какое-то время оставлял их в покое — до тех пор, пока они не попадали в кормовой отсек… Значит, единственный шанс остаться в живых — во что бы то ни стало удержаться в центральном коридоре, пока двигатели не уведут корабль от кошмарной звезды!

Пятнадцать футов отделяли меня от спасительного коридорного проема, и я должен был преодолеть это расстояние при непрерывно изменяющемся тяготении. Тяга двигателя ослабевала, зона невесомости перемещалась по кораблю, как волна. Меня швыряло и било о стены, несколько раз мне казалось, что я уже разделил судьбу Сони Ласкин, но все-таки, избитый до полусмерти, полуослепший, но еще живой, наконец скользнул в узкий коридор…

И почувствовал, как меня тянет назад, туда, где вовсю свирепствует мой невидимый враг! Тогда я раскинул руки и уперся ладонями в стены. Человек, ведомый инстинктом самосохранения, способен проделывать невероятные трюки, какие он потом не повторит и за миллион… Я рывками продвигался по коридору, ломая ногти о твердый пластик стен, выворачивая руки в суставах, стремясь оставить рубку как минимум в двадцати футах позади себя. Но именно в этот миг, цепляясь за стены чуть ли не зубами, отплевываясь от крови, капающей с разбитых губ, вдруг с ослепительной ясностью понял, что представляет собой Черное Нечто, убийца Питера и Сони!

Диктофон был для меня сейчас так же недосягаем, как земное Солнце, поэтому, если я все-таки останусь в живых, я выскажу президенту «Дженерал Продактс» все свои соображения с глазу на глаз. А у меня было, что ему сказать! Потому что теперь я знал все — даже, как погиб Питер Ласкин. Он, подобно мне, догадался, в чем дело, и попытался спастись в центральном коридоре, но соскользнул обратно в рубку, как и я сейчас… Но я удержусь, обязательно удержусь!

Из рубки донесся визг разрываемого металла: Черное Нечто крушило все, до чего могло дотянуться, но центральный коридор оставался вне досягаемости кошмарного монстра!

Поэтому я должен здесь удержаться, кзин меня сожри!!!

После невероятного акробатического трюка я уперся в одну стену ногами, в другую — спиной… И действительно удержался. Удержался, хотя жидкость, циркулирующая в человеческом организме, все обильнее текла у меня по лицу.

Я находился в больнице для обследования. Лицо и руки покраснели и покрылись волдырями, все тело болело, словно его долго и сладострастно топтали ногами.

Мне нужны были покой и нежная забота — в особенности покой, но едва я проснулся после освежающего двадцатичасового сна, как сиделка сообщила, что ко мне пришли. По выражению ее лица я повял, кто мой посетитель.

— Так что же проникло сквозь корпус изделия «Дженерал Продактс»? — такими словами президент компании выразил озабоченность по поводу состояния моего здоровья.

— Гравитация, — одним-единственным словом ответил я.

— Не разыгрывайте меня, Беовульф Шеффер! — кукольник перенес вес тела на непарную заднюю ногу. — Это очень серьезный вопрос!

— Вопрос вот в чем: у вашей планеты есть луна?

— Это государственная тайна, — быстро ответил кукольник.

Уф! Нет, я отнюдь не ксенофоб, один из моих лучших друзей — четырехкрылый разумный богомол с Ти-Джама, но подобную сверхосторожность очень многие цивилизации сочли бы трусостью.