Легенды Освоенного Космоса. Мир-Кольцо

Бесконечные дни и ночи, проведенные в креслах скутеров, поспешная любовь, когда они позволяли себе роскошь приземлиться, — все это привело к тому, что вид кровати подействовал на Луиса и Тилу почти гипнотически. Они остались в спальне, а кзин пошел дальше один.

Трудно было сказать, много ли еще интересного удалось ему обнаружить.

Луис приподнялся на локте. В онемевшую руку медленно возвращалась жизнь, но он старался пока не шевелить ею. В антигравитационной кровати это совершенно невозможно, подумал он. Впрочем, хорошо, что есть хотя бы такая…

За одной из стеклянных стен спальни находился уже знакомый им высохший бассейн; белый скелет огромного бандерснатча смотрел на Луиса пустыми черными глазницами.

Через такую же прозрачную стену по другую сторону спальни был виден город, раскинувшийся в тысяче футов под ними.

Луис прополз по кровати и упал на пол, устланный мягким ковром, цвет которого почему-то напомнил ему бороды туземцев.

Добравшись до окна, Луис выглянул наружу.

Что-то нарушало остроту видения, будто слабое мерцание стереовизионного изображения. Он не осознал этого до конца, и все же это раздражало.

Под белым невыразительным небом город переливался всеми оттенками серого. Большинство зданий были достаточно высоки, но несколько из них затмевали своими размерами все остальные: их крыши поднимались выше основания летающего замка. Когда-то это было не единственное летающее здание — тут и там виднелись руины конструкций, весивших тысячи тонн. Однако этот нереальный, как будто перенесенный из сна замок имел свой собственный источник энергии. И в нем была спальня, достаточно большая, чтобы устроить в ней приличную оргию, с окном, через которое хозяин мог видеть своих подданных, как маленьких мошек, каковыми они и были в действительности.

Что-то едва заметное мелькнуло по ту сторону стекла.

Нить. Она зацепилась за торчащий карниз, но все еще падала с неба.

Вероятно, она падала все время, пока он смотрел на город, вызывая то самое слабое мерцание. Понятия не имея, что бы это могло быть, Луис просто отметил необычное явление как очередную загадку. Он лежал нагишом на мохнатом ковре и разглядывал бесконечно падающую нить. Как оценить ее длину? А как сосчитать хлопья снега в бушующей метели?

И в этот момент Луис понял, что это такое.

— Рад снова видеть тебя, — сказал он, чувствуя, что внутри у него все холодеет.

Это была нить, соединяющая черные прямоугольники. Та, которую они порвали.

В поисках завтрака Луис прошел пять этажей. Разумеется, он не надеялся, что кухня будет работать. Он хотел попасть в банкетный зал, но случайно оказался в кухне. Ее размеры поражали. Требовалась целая армия поваров, поварят, лакеев и мойщиков посуды, чтобы приготовить обед, подать его в банкетный зал, убрать посуду, вымыть ее, высушить…

Он нашел корзины для овощей, а в них — пыль и какие-то почерневшие, засохшие остатки. Морозильная камера, где когда-то висели туши мяса, сейчас была пустой и теплой. Но большой холодильник работал, и возможно, часть продуктов, стоявших на его полках, все еще годилась в пищу, но Луис предпочел не рисковать.

Однако воды нигде не было — краны оказались сухими.

Кроме холодильника, он не заметил ни единой машины или устройств более сложного, чем автомат у дверей. В кухне не было ни регуляторов, ни термометров, ничего похожего на жаровни и духовки. С потолка свисали связки высохших клубней, похожих на луковицы, — приправы? Может, их использовали целиком?

Он уже хотел выйти, но напоследок еще раз окинул взглядом все помещение, и это позволило ему сделать некое открытие. Вполне возможно, что это помещение не предназначалось для кухни. Одна из стен была совершенно гладкой, покрашенной более свежей, чем остальные, краской, на полу можно было заметить следы от кресел или диванов.

Когда-то здесь мог быть роскошный проекционный зал. Потом аппаратура испортилась, и не было уже никого, кто знал бы, как ее исправить. То же самое случилось с автоматической кухней, тогда зал переделали в обычную кухню, обслуживаемую людьми. Наверняка их становилось все больше и больше, по мере того, как портились сложные автоматические устройства.

Луис вышел.

Наконец, ему удалось попасть в банкетный зал, к единственному источнику пищи — скутеру. Там он и съел завтрак, состоявший из обычного кирпичика.

Он уже заканчивал, когда в зал вошел Говорящий с Животными. Он уже не был «резиновым кзином». За ночь белая пена закончила свое лечебное действие и отвалилась, обнажив здоровую розовую кожу, конечно, если считать, что кожа здорового кзина должна быть именно розовой. Только местами виднелись серые утолщения свежих шрамов и фиолетовая сетка жил.

Кзин, должно быть, умирал от голода. Он молча направился к своему скутеру, проглотил три кирпичика и только тогда обратился к Луису.

— Иди за мной. Я нашел комнату карт.

16. Комната карт

О важности этого помещения говорило уже то, что оно располагалось на самом верху замка. Луис тяжело дышал, утомленный подъемом, — кзин не бежал, но шел гораздо быстрее, чем ходит обычный человек.