Легенды первых лиц СССР

Леонид Ильич позвонил в Одессу первому секретарю обкома и сказал, чтобы просьбу в кратчайшие сроки удовлетворить: дать квартиру, прописку, паспорт, устроить дочь, потому что она была в десятом классе, её выгнали, она ни учиться, ни работать не может. А женщину эту отправили поездом в Одессу. Через три дня позвонил секретарь обкома и сказал, что всё то, что она просила, выполнено. Но самое-то главное, она на следующий год опять появилась, но уже у ворот. И просила о том, чтобы ей улучшили жилищные условия, так как дочь уже выросла, ей надо замуж, а дали однокомнатную квартиру. Она, зная, что Леонид Ильич благосклонно отнёсся к её просьбе, решила попробовать ещё раз обратиться к нему. Но конечно, второй раз ей это не удалось.

В короткий период нахождения у власти не обладавшие уже сильным здоровьем и проводившие много времени в больницах Андропов и Черненко «в народ» не выходили. Зато Михаил Горбачёв, особенно в начале перестройки, когда отношение к нему большинства населения было позитивным и с его именем связывались надежды на улучшение жизни, устраивал незапланированные сеансы общения с населением СССР и других стран, создавая серьёзные сложности для охраны.

Руководитель протокола президентов Горбачёва и Ельцина Владимир Шевченко писал:

— Спонтанные «выходы в народ» начались у нас с эпохи Горбачёва. Впервые это произошло в Ленинграде: Генерального секретаря ЦК КПСС приветствовала огромная толпа, все к нему тянулись, о чём-то спрашивали, кричали. Конечно, в таких случаях все сопровождающие выскакивали из машин и бежали за ним со всех ног. Там ещё и записывать надо было: какие вопросы задавали, что кому Михаил Сергеевич обещал. Люди пользовались случаем, кто письмо сунет, кто жалобу. Всё это необходимо было фиксировать. Помощники записывали разговор Горбачёва с людьми на магнитофон — для истории.

Когда Горбачёв, а потом и Ельцин говорили: «Останови машину!» — охрана всякий раз пыталась возражать. Мол, хотя бы не здесь, немного подальше, здесь могут задавить. Не потому, что боялись проявлений экстремизма, просто в таких случаях получается большой беспорядок, а толпа — страшная сила.

Владимир Медведев, долго работавший с Брежневым, со временем перешёл в охрану Михаила Горбачёва. И неоднократно рассказывал о своих впечатлениях от достаточно «вольного» поведения подопечного:

— Ежедневная работа телохранителя куда тоньше, она незаметна даже для очень внимательного постороннего взгляда. Прикрыть охраняемого, но так, чтобы не стеснить его в малейших движениях; не касаясь рук охраняемого, уберечь их от неожиданных наручников или от рук прокажённого…

Как-то в Железноводске (места Горбачёва — Ставрополье, здесь его знают, помнят) мы выходили из магазина, многие здороваются с ним, а один схватил за шею и крепко поцеловал. Люди вокруг свои, и Горбачёву объятие было, наверное, приятно, но по большому счёту — это наше упущение.