Легенды первых лиц СССР

Очень многое в нашей работе зависит от знания национальных особенностей, порядков, традиций. Мусульманская страна — это одно, европейская — другое, а Монголия — вообще отдельная история. Когда я начал работать с монголами и нужно было решить какой-то вопрос, я действовал, как принято у нас: встречался с начальником охраны и поднимал перед ним проблему. Говорил, что нужно сделать, что решить, что подготовить. И у меня не получалось поначалу. Вроде бы он соглашается, кивает, а вопрос не решается. Потом один из ответственных сотрудников аппарата ЦК КПСС, который курировал отношения с Монголией, мне подсказал: «Владимир Александрович, с ними торопиться не надо. У них очень своеобразное миропонимание. Встретившись с монгольским чиновником, не нужно сразу говорить о насущных проблемах. Для начала желательно спросить о здоровье, поговорить об общих делах, спросить об успехах по службе, поинтересоваться, как семья поживает. Немножко побеседовать о политике, о международном положении, а уже потом, в самом конце беседы, поставить тот вопрос, который нужно обсуждать серьёзно. А если вы сразу будете брать быка за рога, никакого нормального делового контакта не ждите. Они к этому не привыкли». Как говорится, «Восток — дело тонкое…».

И учитывать приходилось всё. Например, наши монгольские гости не ели высокосортную колбасу, им нужно было предлагать мясо пожёстче, в том числе и конину. Наша традиционная еда, во-первых, их не насыщает, а во-вторых, вызывает проблемы с желудком.

Вопросами питания высоких гостей у нас ведала спецкухня, которая выделяла особо подготовленных поваров. Они были в курсе пожеланий охраняемых лиц и их сопровождающих. Но бывали и проколы. Как-то раз во время визита немецкой делегации на горячее подали жареную курицу. Немцы возмутились. Говорят, потому, что у них принято готовить курятину только тогда, когда дома вообще ничего съедобного нет. То есть это было воспринято как своего рода неуважение. Думаю, что если бы подали свинину, всё было бы нормально. По-моему, немцы всегда готовы её есть.

Руководитель Монгольской народно-революционной партии маршал Юмжагийн Цеденбал, с семьёй которого я работал лет шесть, бывал у нас часто, его сыновья в Москве учились, сам он жил тут по пять-шесть месяцев. Вообще-то гийн — это отчество, а Цеденбал — личное имя.