Легенды петербургских садов и парков

Был я тогда портным.
Иголочка у меня язовенькая,
Только без ушка —
Выдержит ли башка?
Как стегну,
Так кафтан-шубу и сошью.
Я и разбогател.
У меня на Невском лавки свои:
На правой стороне это не мое,
А по левой вовсе чужие.
Прежде я был купцом,
Торговал кирпичом
И остался ни при чем.
Теперь я живу день в воде, день на дровах
И камень в головах.

А еще, ребята, что я вам скажу:

Гулял я по Невскому пришпекту
И ругнулся по русскому диалекту.
Ан тут передо мной хожалый:
В фортал, говорит, пожалуй.
За что, я говорю?.. А не ругайся! —
Вот за то и в часть отправляйся!
Хорошо еще, что у меня в кармане рупь-целковый случился,
Так я по дороге в фортал откупился.
Так-то вот, ребята, на Невском проспекте
Не растабаривайте на русском диалекте.

Я по Невскому шел,

Четвертака искал, да в чужом кармане рубль нашел,
Едва и сам ушел.
Потом иду да подумываю.
Вдруг навернулся купец знакомый,
Да не здоровый,
Только очень толсторожий.
Я спросил: дядюшка, в которой стороне деревня?
А он мне сказал: у нас деревни нет, а все лес.
А я к нему в карман и влез.
Он меня взял да в баню и пригласил.
А я от этого дела не раскусил:
Я на даровщинку и сам не свой.
Приходим мы в баню. Баня-то, баня — высокая,
У ворот стоят два часовых в медныхшапках.
Как я в баню-то вошел, да глазом-то окинул,
То небо и увидел.
Ни полка, ни потолка,
Только скамейка одна.
Есть полок,
На котором черт орехи толок.
Вот, голова, привели двое парильщиков,
Да четверых держальщиков.
Как положили меня,
Дружка, не на лавочку, а на скамеечку,
Как начали парить, с обеих сторон гладить.
Вот тут я вертелся, вертелся,
Насилу согрелся.
Не сдержал, караул закричал.
Банщик-то добрый, денег не просит,
Охапками веники так и носит.
Как я с этой бани сорвался.
У ворот с часовым подрался.

Богатые на коварную выдумку и щедрые на беззлобную шутку владельцы балаганов наперебой изощрялись друг перед другом. Доверчивые счастливчики, опережая один другого, протискивались внутрь ярко освещенной пустой палатки, вход в которую объявлялся бесплатным. Оглядывались вокруг, обшаривали глазами стены и, ничего не обнаружив, злые и раздраженные шли к выходу. И тут их встречал ухмыляющийся хозяин, над головой которого была прибита едва заметная вывеска: «Выход 10 копеек». Делать нечего — приходится платить, но признаться нетерпеливо ожидающим своей очереди в балаган в том, что ты остался в дураках, никто не решается. И очередь не убывает.

Яркая броская реклама другого парусинового балаганчика весело зазывает публику всего за алтын увидеть Зимний дворец в натуральную величину. А внутри балагана хитро улыбающийся хозяин откидывает пеструю тряпичную занавеску и показывает застывшей от изумления публике стоящий напротив балагана Зимний дворец. Подсознательное желание разгоряченной всеобщим весельем публики быть обманутой было так велико, что подобные стереотипные розыгрыши предлагались порою в нескольких балаганах, стоящих друг с другом рядом, одновременно. «Ах, обмануть меня не трудно. / Я сам обманываться рад». При особом желании можно было увидеть в натуральную величину и Александровскую колонну, и панораму Петербурга, и многое другое. Самым любопытным предлагалось даже «Путешествие вокруг света», которое совершалось вокруг обыкновенного дощатого стола с горящей свечой посередине.