Легенды рябинового леса (ЛП)

Я позвонила отцу, и сказала ему, что вернусь на следующий день. А потом я искупалась в своей гигантской мраморной ванне с пеной до локтей. Я, должно быть, провела там целый час. Кончики моих пальцев сморщились. Я всегда поражалась тому, как трансформируются наши тела, приспосабливаясь к нашей среде обитания. Когда я прочитала, что кончики пальцев сморщиваются, чтобы придать рукам больше сцепления в скользкой среде, биология официально стала моим любимым предметом. Я задавалась вопросом, приходилось ли людям, жившим в Неверре, приспосабливаться к своей среде обитания, или они для этого так часто возвращались на Землю?

Я схватила пригоршню ароматных пузырьков и наблюдала, как они скользят по моей коже, лопаясь по пути. Мыло пахло по-мужски, одновременно пряно и пьяняще. Пачули и чёрный перец, прочитала я. Я сфотографировала этикетку и отправила её Айлен для вдохновения. Она послала мне смайлик, который заставил меня улыбнуться. Но затем, взглянув на часы моего телефона, я погасила эту улыбку.

7:38 вечера. Эйс будет у моей двери через двадцать минут. Если бы я могла скользнуть под пену и остаться там на всю ночь, я бы так и сделала, но, во-первых, у меня была рана, которая должна была оставаться сухой, и, во-вторых, я не особенно хотела снова испытывать спазмы в животе.

В любом случае, почему я так нервничала из-за ужина с Эйсом? Это был бы не первый раз, когда мы сидели вместе за столом. И это был не первый раз, когда мы были одни — ну, настолько одни, насколько два человека могут быть в ресторане. Плюс я была почти охотником, что делало меня почти врагом. Он ясно дал понять, что думает об охотниках и фейри вместе взятых. Я делала из мухи слона, или как там это называется. К сожалению, это заставило меня подумать о Неблагих, которые жили в… как он это назвал? Харени.

Вздохнув, я вылезла из ванны и вытерлась, а затем втёрла божественно пахнущий лосьон в ноги и нанесла тушь и помаду Касс. Я не хотела идти на ужин, но и не хотела выглядеть неопрятной.

Я выпрямила волосы феном и надела красное платье. Оно было действительно яркое. Как светофор — яркое. Наверное, мне следовало выбрать более сдержанный цвет. Слишком поздно. Я уже собиралась надеть ботинки, так как другой обуви у меня не было, когда раздался звонок в дверь.

Я широко распахнула дверь.

Лицо Эйса сегодня казалось особенно загорелым. Возможно, это контрастировало с его небесно-голубой рубашкой, которую он носил расстёгнутой под жемчужно-серым смокингом. Освещение над его головой отбрасывало золотистый отблеск на его зачёсанные назад волосы и ясные голубые глаза. В памяти всплыл день, который я провела на чердаке, роясь в маминых коробках. Я вспомнила, как смотрела, как он раскачивается в мамином жёлтом кресле, и думала, как мне повезло, что у меня иммунитет к Эйсу. Было ли это правдой, или я просто пыталась убедить себя, потому что не хотела, чтобы меня привлекал другой фейри?

Я отвела взгляд от его лица, затем занялась тем, что сунула ноги в ботинки.

— Подожди, — сказал он.

Я подняла глаза.

Он протянул мне красную коробку из-под обуви.

— Мне нужно было убить немного времени, и я случайно оказался перед магазином, где продавались хорошие туфли.

— И ты случайно узнал мой размер?

— Я наблюдательный. К тому же ты не можешь надеть это платье с этими ботинками.

— Неужели все фейри так же следят за модой, как ты?

Он сунул коробку мне в руку.

— Просто возьми их.

Я взяла их и открыла коробку, раздвинув шёлковую бумагу. В этой коробке лежала самая красивая пара туфель, которую я когда-либо видела, вырезанная из зеркального золота. А ещё это были самые высокие каблуки, которые у меня когда-либо были. В них я буду похожа на бобовый стебель.

Я снова накрыла крышкой сверху.

— Я не могу их надеть.

— Почему нет?

— Я… — я собиралась использовать оправдание, чтобы не быть обязанной ему больше, чем я уже была, но вместо этого я сказала правду. — Я и так высокая.

Он нахмурился.

— Серьёзно?

— Да, серьёзно. Ты парень. Тебе не нужно беспокоиться о росте.

— Супермодели тоже высокие.

— Они супермодели. У них такая внешность, которая соответствует росту.

— Как именно, по-твоему, ты выглядишь, Катори?

— Как будто у Шакила О’Нила и Сакагавы был ребёнок.

— Не знаю, кто такой Сакагава.

— Коренной житель, который помогал Льюису и Кларку во время их экспедиции в Луизиану.

— Приятно знать, но мой вопрос был на самом деле риторическим.

Я слегка покраснела. Я не была уверена почему, так как я даже не была уверена, что это был комплимент.

— В любом случае, надевай каблуки. Если кто-нибудь посмеет смеяться над тобой, я сожгу их ужин до хрустящей корочки.

Я улыбнулась, когда села на бархатный пуф цвета охры перед своей кроватью и надела туфли на красной подошве. Они идеально подошли мне.

— Во что мне это обойдётся?

— Подарки — это не сделка.

— Почему тогда книга не считалась подарком?

— Потому что ты настояла на том, чтобы вернуть мне деньги. Так что это осталось одолжением.

Я скрестила руки на груди.

— Значит, если я скажу тебе, что не верну тебе деньги, тогда мне не нужно идти с тобой на ужин?

— Слишком поздно менять мнение.