Легенды российских тамплиеров

Что-то розовое и тут же рядом голубое, то, чему нет подобия на земле, было вместилищем блеска, и близкие к духам Света существа то в голубой, то в розовой сфере жили своей, невероятно сложной для меня постоянно меняющейся жизнью. Один из них как бы приблизился ко мне, беседуя с другим, но очень немногое понял из их слов, понял так, как мог бы понять, прожив на земле два десятка тысячелетий и обладая знаниями ваших отдаленных потомков.

«Конечно, — говорил Отблеск другому, — понятие души люди попытаются подменить понятием иона, потому что чудесной кажется душа. Но ион, дающий возможность поверить в то, что без души может быть живое существо земель, — чудеснее души, непонятнее её, несмотря на самовольное упрощение этого понятия. Ион — это чудо из чудес, и перед его чудом меркнет чудо души и её бессмертие. И все-таки настолько сильно на землях влияние тёмного Арлега, что люди охотнее верят в непостижимое и невероятное чудо иона, чем в понятное явление жизни духа вне его тела и вместе с телом. Представляя ион невероятно малым, стараются сделать его понятным, но он все-таки неизмеримо сложен, и совокупность бесчисленных ионов плохим символом души является. Также все проникают ионы, как и душа, так же их жизнь неотделима от жизни тела, так же, как и душа, ион непостижим. И только потому, что ион назван частью материи и кажется легко представить его смертным, тёмный Арлег подменяет верой в него веру в душу бессмертную, так как на неверии в бессмертие стоит вся власть тёмного Арлега…»

Оставаясь таким же, переместился я совсем в другую сферу. Исчезли Отблески и их космос. И совсем иные, неподвижные и спокойные сидели светлые сущие, которых Элора назвал Нирванами. Я долго ждал, не подойдет ли ко мне кто-либо из этих неподвижных сущих, не заговорит ли со мной. Но они не двигались, как бы прислушиваясь к чему-то, стараясь уловить что-то всей сущностью сил своих.

Осмелившись, я приблизился к одному из Нирван и тихо спросил его: «Скажи, к чему вы прислушиваетесь?»

И спокойный голос сверх-духа прозвучал в ответ: «Все испытали мы: и жажду нового в этих космосах, и уверенность в бесконечности бытия, и многое множество другого. Только одного ждем, только к одному прислушиваемся: не близится ли час всеобщего подъема, перехода в Царство Силы и Славы?»

«Как познать людям приближение этого часа?» — спросил я.

«Для того, чтобы приблизился этот час, да станут люди мудры, как Рафаилы, и незлобивы, как Параклет, тогда не будет времени, и миры найдут свою Плерому».

Опять я спрашиваю: «Как приблизить этот час?»

Тихо и спокойно ответил мне Нирван: «Пусть все люди и духи жертвуют тем, что только каждому из них и ему одному полезным и желанным кажется, и жертвуют этим для блага всех».

Понял я, что спрашивать больше не надо, и все сменилось передо мной.

В область духов Познания вступил я, вступил один, без Элора, меня оставившего. Замерло сердце мое от ужаса мистического, когда Познание осенило меня, не успев еще просветить. И понял я, бедный Феникс, что осознавшие себя в низах, в веках и мирах будут сознающими себя существами, и что как бы ни менялась форма наша в веках и мирах, одно Божественное Начало горит и сверкает в ней, и что жизнь есть жизнь и для ребенка, и для старца, и для высшего существа, и для высочайшего Духа, почему все мы, живущие, равны по сущности, и только каждый из нас по-своему проходит свой долгий путь в веках и мирах.

И смирился я, поняв, что духов Познания мне не о чем спрашивать, что все познаю я, когда созрею для понимания, как зреет дитя для понимания жизни Земли. Но мне все же хотелось войти в обитель духов Силы, способных мощью своей остановить три потока солнц, видимых с Земли нашей. И почудилось мне, что новая смена произошла в области высочайших над-духов. Что чем-то и кем-то насыщено то, что назвал бы я «пространством», и что грозная сила около меня сущая настолько мощна, что даже я, бедный Феникс, и то понял, что нет пределов могуществу сверх-духов Силы, и что если было бы необходимо и полезно людям, то одним своим мановением подняли бы они их на неизмеримые высоты. Но я понял также, что людям лучше своими усилиями подняться к ним, не ища помощи со стороны.

И в тихий, мирный, спокойный, величавый мир перенесся мой дух, и, созерцая странно-прекрасные существа гармонические, я почувствовал успокоение, но великая скорбь проникла все существо мое, когда вспомнил я бедных знанием жителей Земли, на которой я существовал, так как сам захотел быть там.

И спросил мой внутренний голос, искра огня высокого, во мне горящего, спросила: «Почему не дано высшее знание людям земли? Почему не знают они, как прекрасны, как чудесны высшие миры? Легка была бы ныне нередко тяжелая жизнь людей, если бы светом знания была бы озарена она, если бы знали люди, как прекрасны миры высокие?»

И тихо прозвучал ответ: «Знай они это — никто бы из них ни минуты не остался бы жить на Земле. Все бы добровольно умерли и неподготовленными вошли в высшие обители».