Легенды Саввары. Вдалеке горят огни

– Мира сказала, что у меня огромный потенциал. Я буду очень могущественным, – Канзан и сам невольно усмехается.

Нарион тяжело вздыхает.

– Канзан, я знаю, что… – он смотрит по сторонам. – Я все знаю.

– И она говорит, что я избранный.

– Откуда она может знать?

– Так много ляока, и только я один…

– То, что ты аномалия, не означает, что ты избранный.

– Аномалия?

– Нечто, что выбивается из обыденности.

– Почему вы пытаетесь меня переубедить?

– Канзан… Я тебе не враг. И, возможно, ты и правда избранный. Я этого не знаю. Я лишь хочу, чтобы ты был осторожнее.

– Хорошо, – Канзан кивает. В его голове ничего не меняется, но отчего-то он не хочет спорить.

– Вот и славно. Будь внимательнее, – Нарион кладет руку ему на плечо.

– Буду, – он смотрит Нариону в глаза. В них какая-то даже грусть.

– Я тут… Хм… Узнал кое-что. Про того, схваченного ляока.

– Я знаю, что его так и не казнили.

Нарион кивает. Его губы сжаты, он хмурится. Что это еще означает?

– Нарион, вы чего?

– Его не казнили, потому что он мертв.

– М-мертв? Как это мертв?

– Он повесился до казни. Покончил с собой, поэтому и казнь не понадобилась… – Нарион разводит руками.

Канзан резко вскакивает с лавки. Взгляд дикий. Он шумно выдыхает, вспоминая Наарка, этого бешеного урода. И он покончил с собой?

– Он… Он не мог… Наарк ничего не боялся.

Нарион поджимает губы.

– Не боялся, пока смерть не стала неминуемой, – произносит Нарион, – но…

– Вы… Вы уверены, что он мертв?

– Да. Я уверен.

Канзан молчит. Мысли мечутся. Он только открывает рот, когда…

– Я не видел тело… – будто читает его мысли Нарион. – …Но я не думаю, что кто-то бы стал врать, поэтому…

Эллин разводит руками. Канзан делает еще один шумный выдох.

– Я… Я пойду.

Нарион тоже встает, касаясь локтя ляока.

– Ты уверен? Канзан, ты можешь остаться тут, если…

– Я в порядке, – произносит Канзан.

– Хорошо. Увидимся завтра. И береги себя.

Канзан кивает. Будто сейчас ему физически тяжело разговаривать. Он идет к Зеленым кварталам. Мысли путаются. Мечутся туда-сюда, сталкиваются друг с другом. В итоге в голове какая-то беспорядочная каша. В какой-то момент к нему приходит осознание: он не ощущает скорбь. Накатывает понимание, что Наарк умер в тот же день, когда Канзан отправился в Каменный град. Выходит, Канзан все равно ничего не мог сделать. В раздумьях он проходит весь путь. Дорога кажется очень короткой.

Канзан ощущает стыд, даже какую-то вину. Вину за то, что брат все еще в застенках. Стыд, ведь он совершенно забыл о брате. Но сейчас эти чувства проходят. Он ведь ни в чем не виноват. И, если подумать, то Наарк ведь заслужил, верно?

Канзан стоит прямо перед аванпостом эллинов, за которым трущобы Зеленых кварталов. Прикрывает глаза. Вдыхает чуть прохладный воздух. Дышит полной грудью. Он же избранный. Возможно, так и должно было произойти. Не говоря уже о том, что Наарк и Назан делали все для того, чтобы как можно скорее оказаться в могиле.

Канзан пытается идти вперед, отгоняя от себя гнетущие мысли. И у него даже получается. Он ведь сегодня многого добился. Уже скоро он станет могущественным колдуном и изменит этот мир. Какое-то воодушевление охватывает его. Даже вид мрачных трущоб не пугает и не вызывает тоску.

Наоборот, кажется, что нужно запечатлеть эту мрачную картинку в памяти, ведь скоро все здесь изменится. Ждать ведь не так уж и много. Скоро его сила пробудится, он уничтожит монстра, а все ляока покинут трущобы. Теперь эти мысли не кажутся безумными. Отнюдь! Нарион учит сомневаться, но и в его словах тоже можно сомневаться. Канзан улыбается собственным мыслям, будто он перехитрил Нариона. Вот он идет по трущобам. На него косятся, как обычно, но, кажется, слухи о нем уже ходят, поэтому внимания становится все меньше.

Дома привычная картина – Ора сидит на крыльце. В этот момент веселье как-то даже стихает. Канзан подходит к ней неспешно, садится рядом на ступеньки и делает глубокий вдох. Ора втягивает в себя дым из самокрутки, заставляя плотную бумагу стремительно тлеть. Смотрит на него с прищуром.

– Ты чего?

Он и не надеется увидеть на ее лице какие-то эмоции, но почему-то все равно мешкает. Потирает переносицу. Какая же это глупость.

– Наарк мертв. Он покончил с собой.

Канзану казалось, что он уже все это отпустил на входе в Зеленые кварталы, но проговаривать это оказывается чертовски сложно. Он смотрит на Ору, их взгляды встречаются.

– Ясно, – она делает еще одну затяжку.

Это все ожидаемо. Ничего не меняется. Также было и тогда, когда Назан умирал прямо дома. Но… Но почему-то пальцы сжимаются в кулаки. У него аж перехватывает дыхание.

– Ты меня не услышала? – голос дрожит, но он пытается держать себя в руках.

– Услышала.

– А мне кажется, что нет.

– Канзан…

Укол боли прямо у виска. Канзан морщится. Пальцами касается лба. От напряжения, что ли. Злость сильнее таких мелочей. Он выдыхает. Она тянет самокрутку к зубам, когда Канзан хватает ее запястье, вырывает у нее дымящийся сверток и выбрасывает его.