Легенды Шаннары. Служители темных сил

Покинув бабушку, Фрина, не теряя времени, прямиком направилась по улочкам и переулкам к зданию, где находились Совет и кабинеты министров. Она все время думала о том, что рассказала ей бабушка об Изоэльде. Весь гнев и презрение, которые она ранее испытывала к своей мачехе и от которых надеялась избавиться, нахлынули на нее с новой силой, ослепляющие и сжигающие изнутри. Она не желала верить слухам, она старательно хотела отмахнуться от них как от явной лжи. Когда Изоэльда затеяла с ней тот разговор, она устыдилась своих подозрений, своей грубости. Как ей тогда хотелось, чтобы она ошибалась!

Но теперь она хотела совсем другого.

По пути она заглянула к целителям, чтобы убедиться в своих предположениях. Изоэльда оттуда ушла. Она якобы пораньше отправилась домой, сославшись на усталость и недомогание. «Она так усердно и старательно ухаживала за больными и ранеными! — с тихим восторгом сообщил Фрине целитель, к которому она обратилась с вопросом. — Неудивительно, что королева переоценила свои возможности. Хотя невооруженным взглядом видно, что она очень хрупкая».

Фрина держала свои мысли при себе, а язык — за зубами.

Она вошла в здание Совета и зашагала по коридору мимо запертых дверей к покоям первого министра. Придя туда, она обнаружила, что и здесь все двери заперты, но она все же прижалась ухом к одной из них и постучала. Никого. Выждав пару секунд, она постучала вновь, громче и настойчивее. И снова тишина. Она постояла у двери еще несколько минут, не зная, на что решиться, а потом повернула обратно. Она испытывала смешанное чувство разочарования и облегчения: не исключено, что бабка все-таки ошибалась.

Она вышла из здания Совета и направилась в сторону дворца, погрузившись в невеселые раздумья. Она прошла через сад и уже подходила к особняку, как вдруг дверь сарая для садовых инструментов отворилась и оттуда вышла Изоэльда. Фрина быстро шагнула в сторону и спряталась за шпалерой с клематисами, где и замерла, боясь вздохнуть. Мачеха огляделась, но не заметила Фрину. Она закрыла за собой дверь и спокойно, но целеустремленно зашагала в направлении дворца, на ходу поправляя длинные светлые волосы.

Фрина ждала, не двигаясь с места.

Прошло несколько минут. Ничего не происходило. Она подождала еще немного. Наконец дверь сарая снова приоткрылась и через порог перешагнул первый министр. Фрину вдруг охватило дикое, нестерпимое желание завизжать и выплеснуть в крике обуревавшие ее чувства. Ей хотелось вцепиться в глотку Теонетту и задушить его. Ей хотелось убивать его медленно и с наслаждением, слушая его мольбы о пощаде.

Но вместо этого она продолжала стоять не шевелясь, глядя, как он шагает обратно к зданию Совета. Когда он поравнялся со шпалерой, за которой она притаилась, она вышла из-за нее и загородила ему дорогу.

— Добрый день, первый министр, — жизнерадостно поприветствовала она его.

Теонетт, высокий, с резкими и острыми чертами лица, которые некоторым кажутся привлекательными, явно опешил. Его темные глаза с ужасом и удивлением уставились на нее.

— Принцесса, э-э… и вам доброго дня. — Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. — Вы работали в саду?

Ага, пытается разнюхать, что она видела! Фрина одарила его невинной улыбкой.

— Нет, я возвращалась из гостей и остановилась полюбоваться клематисами. А вы, первый министр? Вас тоже привлекли цветы в нашем саду?

Улыбка мужчины была вымученной и напряженной.

— Нет, я забирал кое-что из своих покоев для вашего отца. Кое-какие бумаги.

Он явно не собирался показывать их ей, а она не стала просить его об этом. Какой смысл? Вместо этого она кивнула как ни в чем не бывало и повернулась к нему спиной.

— Да, кстати! — внезапно воскликнула она, резко обернувшись. — У вас чем-то испачканы губы, в уголке. Там какое-то красное пятнышко. Это кровь?

Теонетт машинально поднес руку к губам и вытер их. Но когда он взглянул на свои пальцы, то ничего не увидел. Фрина любезно улыбнулась ему, когда он перевел на нее взгляд.

— Думаю, вы поняли меня правильно, первый министр. Доброго вам дня.

И она летящей походкой устремилась прочь, напевая какой-то веселый мотивчик.

Глава 23

Старик вернулся через неделю, но юноше кажется, что его наставник постарел на целую жизнь. Он поседел еще сильнее, в уголках его глаз залегли глубокие морщины, и от всей его фигуры веет неизбывной печалью. Юноше нет нужды спрашивать, добился ли наставник желаемого. Он и так видит, что не добился.