Легенды Соединенного королевства. Мир света

Вселенная, подчас нет в мире ничего лучше, чем прогреть заиндевелые кости в сауне, находящейся в утробе древней горы. Под воздействием обжигающей воды моё тело, истерзанное суровыми зимними ветрами и холодом беспощадного мороза, моментально покраснело. Каждая частичка моего существа трепетала под влиянием исцеляющей силы природы. Пока я нырял и плескался, мои друзья, обременённые лишним весом и доспехами, только готовились почистить свои перья. Покончив с многочисленными застёжками жилета, Грешем с шумом ударился о пенящуюся гладь, а затем прильнул к бортику. Как толстенький довольный поросёнок, он фырчал и тёр рыжую макушку руками. Вероятно, вампир первый раз в жизни видел горячий источник. Его карие глазки полнились удивлением и любопытством. Между тем низкорослый Дурнбад нашёл себе местечко помельче. Он устроился на приступочке и негромко запел. Его борода колыхалась в такт напору вырывавшихся из-под земли пузырей.

Перегнувшись через край, я обрызгал не пожелавшего присоединиться ко мне Снурфа. Под моросью капель на оранжевом панцире проступили привычные для взгляда чёрные пластины. Недовольно шипя и стрекоча, таракан засеменил под наваленную кипу наших вещей.

– Вот и зря! Тебе было бы полезно погреть свои лапы! – попенял я ему.

– Нит! Бытьф рыший у гномоф домфа!

– Ты переживаешь, что твоя броня потеряет цвет? Брось, братец! У Эмилии ещё полным-полно оранжевого мела! Она тебя натрёт, да так, что ты сам себя не узнаешь!

– Нит!

– Но ты же любишь водные процедуры!

– Нит! Нит! Нит!

– Ну а почему тогда, скажи на милость, ты всегда так резво бежишь к пруду или болоту?

– Сочфный Уткиф! Нямф – нямф! Уткиф! Уткиф! Уткиф!

– Все с тобой ясно, маленький прожора! – сказал я, отталкиваясь обратно в негу бурлящего потока.

Мурчик не находился в нашей мужской компании, Эмилия забрала кота с собой. Интересно, полосатый при виде воды повёл себя так же, как и Снурф? По протяжным кошачьим воплям я догадался, что колдунье всё-таки удалось затащить своего любимца помыть свалявшуюся шерсть.

Напарившись вволю, я вылез из пенной толчеи. Моё настроение заметно поднялось, и, вопреки всем кривотолкам Судьбы, я, как и Дурнбад, стал насвистывать незатейливый мотивчик. Практически полностью одевшись, я услышал, как меня зовёт Эмилия.

– Калеб, старый гриб, принеси нам полотенца! Они остались в вашей комнате!

– Где? Я их не вижу! – отозвался я, осматривая стенки.

– За гранитным постаментом висят!

– А! Вот они!

– Неси, давай! Мне холодно!

– Так залезь обратно в воду! – ответил я, вытирая голову своей находкой.

– Не хочу! Я уже вылезла!

– Держи! – я протянул руку в прорезь открытой двери.

– Ай-й! Калеб!

Послышался всплеск. Эмилия в опасности – стрельнуло у меня в голове. Ворвавшись в зеленоватую залу, я обнаружил колдунью в полном здравии. Она просто поскользнулась и брякнулась обратно в источник.

– Фу, ненормальная! – принялся я отчитывать подругу, отводя взгляд от её обнажённой спины. – Ты напугала меня! Я подумал, что на тебя кто-то напал!

– Я не нарочно! – без особой вины в голосе проговорила Эмилия, начиная медленно подниматься из пульсации волн.

Поспешно отвернувшись от ничем неприкрытой подруги, я нос к носу встретился с выходящей из-за колонны Серэнити. Облачённая лишь в майку и короткие штанишки, она грозно смотрела на меня.

– За полотенца, конечно, спасибо, но вот так вот врываться к дамам, принимающим омовения, недопустимо! Кто на нас тут может напасть?! Мочалка и мыло?! – строго спросила Великий инквизитор, тряхнув россыпью влажных волос.

При виде Серэнити я остолбенел. И дело было вовсе не в изяществе всем известных форм. Просто до этого момента туника всегда скрывала её руки от моих глаз. Сейчас я уставился на многогранную вязь синих символов, которая узором покрывали кожу Серэнити от косточек кистей до самых плеч.

– Эмилия вскрикнула, и я прибежал, – промямлил я охваченный нахлынувшими мыслями.

– Обычно, на меня так смеют пялиться только те, кого я приговорила к смерти.

– Прости.

Я заворожённо протянул полотенце.

– Эти рисунки… такие идеальные, такие ровные… Что они значат?

– Я не знаю, – с какой-то странной интонацией откликнулась Великий инквизитор. Она натянула рясу, после чего добавила:

– Я родилась с ними.

Родимые пятна? Нет, конечно, нет! Здесь кроется нечто незаурядно-магическое! Как уговорить Серэнити показать мне свои руки вновь? Из секундного раздумья меня выудили мокрые объятия.

– Калеб, и мне дай полотенце! Я вся дрожу! – промурлыкала мне на ухо, подошедшая сзади колдунья.

– Тут не настолько холодно, чтобы покрываться мурашками, – отметила Серэнити, поджимая губы. – Когда раздетая незамужняя женщина льнёт к мужчине, у меня возникает желание поговорить с ней о её благонравии. Братство Света осуждает и наказывает подобное распутство!

– Вот, вытрись, пожалуйста!

Перекинув через плечо махровую стопку, я предпринял попытку высвободиться из переплетённых пальцев подруги. Однако сделать это мне не удалось. Теперь не нежные ладони лежали на моей груди, но стальные тиски огибали рёбра.

– Распутство? Ты знаешь, что мною движет.

В словах Эмилии хрустел лёд.