Легенды Соединённого Королевства. Величие Света

Я проснулся под лучами луны. Желудок нестерпимо болел. Тихо, стараясь никого не разбудить, я отошел в кусты и там освободился от рвущейся наружу желчи. Тошнило меня долго… Наконец, выплюнув остатки горькой слюны, я заковылял к своему лежаку. Дозорных мы пока не выставляли – Лей Клинч держит Змейчатый Тракт в железных рукавицах надзора, поэтому разбойники или грабители на нем встречаются исключительно редко. Спать я больше не хотел, поэтому, чтобы чем–то занять себя, стал рассматривать своих спутников.

Дурнбад лежал, закинув ногу на ногу и протяжно храпел. Его спутанная борода трепетала в такт выдуваемому воздуху. Под рукой у старейшины войны покоился его верный боевой молот, а у живота, поблескивая в свете тускнеющих звезд, покоился шлем. Синеватый доспех гнома, выкованный в Зарамзарате лучшими кузницами затаенно мерцал. В путешествиях Дурнбад почти не снимает своей брони. Он – отважный вояка, задира, сорвиголова, смельчак и безрассудный рубака, всегда готов отстоять свою точку зрения. Если у гнома не получается это сделать словами, то уж кулаки все решат в его пользу. Дурнбад, как и я, имеет много татуировок: подкова – символ удачи, наковальня – герб клана Надургх, кирка, пробивающая щит, снежный барс на плече, руны Владыки Гор на предплечьях и во всю грудь – солнце, поднимающееся над пиками Будугая. Глаза у гнома почти черные, а колючая шевелюра темно–коричневая. Дурнбад – классический уроженец подгорного народа.

Поодаль от него на боку посапывала Настурция. Как две капли воды похожая на свою сестру близнеца, она умиляла мой взор своей женственной и незамутненной красотой. Изумрудные очи, ласточки–брови, роскошная копна густых волос. Настурция – невысокая барышня. В ней чуть больше пяти футов роста. Настурция, как и Эмилия, всегда притягивала к себе мужскую половину населения Соединенного Королевства. Но если колдунья Лунных Врат предпочитает играть с Джонами, Раймондами и Робертами, то колдунья Ильварета сразу дает им от ворот поворот. Настурция, сколько ее помню, держала всех ухажеров на расстоянии. Тут они с Эмилией тоже две черешни. Моя подруга не так давно раскрыла мне тайну, что ее сердце навсегда отдано какому–то загадочному незнакомцу, которому она так и не посмела открыть своих чувств. Что же насчет Настурции? Почему в ее жизни нет второй половинки? Я не знаю. Могу лишь предположить, что она очень избирательна в своих предпочтениях. И это не на пустом месте! Не на каше, заваренной на воде! Настурция – при больших деньгах, с родовым особняком, с влиятельной должностью, с умопомрачительными внешними данными и исключительными магическими способностями, как и я, как и Бертран, Эмилия и Альфонсо – почти не стареет. Эта занимательная история – как все мы вырвали себе долгожительство, но не бессмертие, разумеется. Когда–нибудь я ее припомню.

К Настурции прижалась спиной Лютерия Айс. Магистр Ордена Милосердия тоже хорошенькая. Почти такая же худая, как Серэнити, просто прутик прутиком. Розовые ноздри обрамляют прямой аристократический нос. Брови – аккуратные линии, а глаза у нее желто–зеленые, глаза-хамелеоны, меняющие цвет, внимательные, добрые и большие, как у лани. Волосы у Лютерии Айс короче, чем у Настурции Грэкхольм, однако более пушистые, русые. У магистра Ордена Милосердия нежный голос и плавные движения. Ее одежда – образец чистоты и аскетизма. Украшений Лютерия не носит. Единственное кольцо–печать Лики Всеотца, полученное от Алана Вельстрассена, сейчас сидит на ее среднем пальце. Хоть Лютерия и кажется милой, она обладает сильным характером и несгибаемой верой, за которую готова биться не на жизнь, а насмерть. Серэнити боготворит Ураха с маниакальной страстью, а Лютерия держит свои думы при себе. Однако, когда речь заходит о Всеотце, она непримиримо доказывает точку зрения Храма. Мне пока неясно, насколько хорошо Лютерия владеет шестопером, и каковы будут ее успехи в исцелении наших ран, но предвижу, что обузой она в нашем отряде не прослывет.