Легенды Соединённого Королевства. Величие Света

Ветер обдал моё лицо холодной пощёчиной. Мы понеслись вниз, сквозь рябиновые заросли, обрамлённые постаментами–лампадами, и дальше, дальше, дальше. Пока я скакал, я думал: что же мне уготовил Привратник? Зеркальный пульсар горит, да, но каким образом он поспособствует пробуждению Фарганорфа? Что мне надо будет сделать теперь? Меня снедали мысли, а эфирные подковы Юнивайна – мили. За целый день мы сделали всего три небольших привала. Что знаменательно, во время стоянок мой призрачный товарищ не покидал меня. В конце концов, к самому вечеру Юнивайн притормозил у размашистого дерева, обмётанного лишайником. После того как я с него слез, он влился в Кампри. Я сел под тугую вязанку корней и задумчиво достал подобранный скол Амасты. Мне припомнилось то, что говорила лже–оболочка Импрет – раньше Амаста могла воскрешать людей из мёртвых. Надо произвести кое–какие опыты… Хадры больше нет, а вот Серэнити, я надеюсь, ещё жива. Вдруг сила, дремлющая в Амасте, может отвратить действие Живой Воды, которую та выпила под разрушенными вратами Эльпота?

Привычно почесав подбородок, я отложил радужный кристалл и воззрился на Лик Эбенового Ужаса. Раньше у меня не было времени повозиться с посохом, но сейчас, когда как–никак появилась свободная, а самое главное спокойная минутка, и я решил им заняться. Лик Эбенового Ужаса принадлежал кудеснику из Мил’Саак, Милтару Бриззу. Он был настроен на него, а я нет… Надо восполнить этот пробел. Посох для мага – что меч для воина – его святая святых, и от того, как он «лежит» в руке зависит многое! Я пользовался Ликом Эбенового Ужаса без вдумчивого подхода, словно слепец клюкой – так нельзя. Необходимо связать себя с ним, дать ему раскрыться…

Я возложил ладонь на череп и прошептал заклинание:

Служил ты ранее иному.

Сегодня будет по–другому.

Отныне я – твой властелин!

Так вверь же мне свой турмалин!

Скрытый под черепом камень зарделся красным. Из глазниц Лика Эбенового Ужаса пошёл дым – он сопротивлялся, да я другого и не ждал. Покумекав, я произнёс:

Сломаю волю я твою

И навяжу тебе свою.

Ты сильный – я в сто раз сильнее!

Ты верный – нет меня вернее!

Ладонь обожгло раскалённым металлом, однако я и не думал убирать её с черепа. Моё упорство вот–вот должно было сломать сопротивление посоха.

Упрямый ты, и то – прекрасно!

Но вот перечить мне опасно.

Сотру я древко в порошок,

Не посчитав то за грешок!

Из–под сомкнутых пальцев повалили струйки пара. Руку жгло, как будто я схватил ею горячий уголёк. Я был близок к победе, и всё же упрямство, с которым мне противостоял Лик Эбенового Ужаса, могло перечеркнуть все мои старания. По вискам потёк пот, но я не останавливался на достигнутом.

Вместе – мы – стойкость,

Вместе – мы – власть!

И не дадим мы друг–другу пропасть!

После этих коротких двух строк череп Лика Эбенового Ужаса нестерпимо зарделся красным, а затем, разродившись яркой вспышкой, потух, только во впадинах глазниц не пропали две алые точки. Я ощутил, как от запястья к плечу растекается река силы. О да, Милтар Бризз знал толк в магическом оружии. Надо его протестировать. Сосредоточившись на посохе, я создал заклинание тёмного искусства – Бесовскую Оторопь – очень мощную штуку с парализующим эффектом. Прицелившись в небо, я выстрелил. Фиолетовая, ромбовидная мембрана со свистом пульнула ввысь и там рассеялась на губительные крупицы, разлагающие своей едкой сутью сам воздух. На чародейство я не задействовал даже половины той концентрации, что мне обычно приходиться из себя выжимать на столь серьёзную волшбу – это просто чудесно! Трепещите, мои враги, Калеб Шаттибраль обзавёлся острым жалом! Мой старый посох – Ночь Всех Усопших был приспособлен к обширному кругу колдовского действия, а Лик Эбенового Ужаса узкоспециализирован – его предназначение – убивать. Мне и раньше попадали в руки подобные артефакты, но столь разрушительным я завладел впервые. Положив на колени обломок Ночи Всех Усопших, с треснувшим альмандином и затаённо румянившийся турмалином Лик Эбенового Ужаса, я подумал – какой из них мне более близок? С одной стороны мне привычна гармония, а с другой… Возможность постоять за себя имея отличное подспорье – тоже не дурна. Хотя что тут рассусоливать, что да как, ведь Ночь Всех Усопших сломан, и выбора сейчас у меня нет.

– Парень, ты спишь?

– Нет, Джейкоб, ковыряюсь в своих вещах.

– Скоро отправимся домой.

Я ухмыльнулся.

– Стосковался по Лесу Скорби? Подожди, ещё Фарганорфа починить надо.

– За этим дело у тебя не станет, я уже привык, что ты можешь разрулить любую ситуацию.

– Эй! Это комплимент! Сознавайся, зачем подлизываешься?

– Ну ладно, ладно! Мне хочется у тебя узнать: есть ли всё–таки лазеечка вернуть меня в… – Джейкоб сделал паузу, которую я заполнил:

– Дать тебе тело? Так?

– Да.

– Это интересный вопрос…

– И?

– Ты хочешь, чтобы я тебе ответил на него?

– Коротко и чётко. Без своих научных закидонов.

Я рассмеялся.