Легенды Таркона. Алесандра

Редерик недолго помялся возле меня, и так и эдак жестами пытаясь донести до меня нелепость ситуации, но я точно также жестами подкреплёнными словами всё же убедила его прислушаться к моей просьбе. И о счастье! Стоило ему очутиться в воде, и аура тут же буквально засверкала!

Вот после этого я и поведала ему о всём что творится, и о том, что успела заметить это странное свойство воды. И вновь начался диалог, с той лишь разницей, что писал он теперь на внутренней поверхности ванны, а не на стене. Обидно, конечно, но именно от него я узнала, что вчерашней спутницей ректора оказалась старшая сестра Кира. Та самая что навещала друга в выходные. И скорее всего именно она была инициатором внепланового шабаша. О чём там говорилось? Что задумали? Почему не пришли сюда? Всё это оставалось тайной.

Я-то надеялась, что в выходные окажусь дома и в спокойной обстановке смогу обсудить всё с мамой. Ан нет. Единственное что я могу сделать — связаться с ней по амулету связи. Но много ли она сможет поведать через него?

И вот же странность, я раз за разом пыталась вызвать её, но она не отвечала. То ли была очень занята, то ли находилась не в самой подходящей для разговора компании? В итоге, решив, что поговорить можно будет и позднее, направилась бесцельно слоняться по универу. Голова шла кругом. Однако я заставляла себя сосредоточиться и всматривалась в редких прохожих, в предметы, но ничего особенного не замечала. Всё тот же покров тьмы. Довольно равномерный на протяжении всей территории. Так вот шла, шла и не заметила, как ноги сами привели меня в библиотеку.

— Ну надо же, какие люди, — усмехнулся маэстро. — Мокрая вся. Простынешь же.

И только сейчас до меня дошло, что я так и не переоделась после принятия душа.

— Слышал ты что-то нарыла? — подхватив меня под локоток и увлекая в сторону своей комнатушки, произнёс он.

Говорить не хотелось, и я просто отмахнулась, с опозданием испугавшись как бы не обиделся.

— Ну как знаешь, — приподнял седую мохнатую бровь библиотекарь. — Порой выговориться очень даже полезно.

— Порой вспоминать не хочется, ни то чтобы говорить, — отвечаю.

— Ну что ж, давай помолчим, коли так, — на удивление легко согласился он. — От чая небось не откажешься? Заметил, он тебе по вкусу пришёлся. А горяченького попить… тебе в самый раз сейчас.

Конечно же я не отказалась. В каморке было тепло и пахло невесть откуда взявшимися мятой и мёдом. И какое-то время мы действительно молча пили чай. Я забралась с ногами в пододвинутое к печке кресло. Маэстро заботливо укутал меня в плед, и утонув в тепле и заботе, наслаждаясь ароматом настоящего чая с мятой и мёдом, я забылась. Показалось что я вновь там, на Земле… Родители иногда отпускали меня с подружкой съездить на выходные в деревню к её бабушке. И там, порой мы вот так и сидели возле печки. Эх… вернуть бы те времена… А может всё это всего лишь обернувшийся кошмаром затянувшийся сон, и я однажды проснусь? Как бы хотелось, чтоб было так.

— Ох и навалилось на тебя девонька, — качал головой старик, подливая мне новую порцию чая. — Сдюжишь ли? И помочь-то тебе нечем. Хотел бы. Да как?

Так он и бормотал сам с собой, не особо на ответ рассчитывая, а может и знал, чем дело кончится. В итоге, сначала ударилась в слёзы. Рыдала. Жалела себя. А потом… потом мы болтали до темна. Вернее, это я разглагольствовала, а он помалкивал и слушал, нет-нет да чая подливая. Рассказала то, о чём говорить никому не собиралась — о Земле! О своей прошлой беззаботной жизни. И что странно — он удивления не выказал, будто знал. А потом, сама не заметила, как к насущным проблемам перешла.

— А ведь с водой, это ты хорошо придумала, — говорит. — У принца ведь надежда есть, если я не ошибаюсь…

— Что?! — воззрилась я на него. — В смысле надежда?

— Бывают чудеса похлеще иного заклятия, — как-то уклончиво отвечает. — Это ты такая дремучая, потому как наш мир для тебя будто сказка. И воспринимаешь ты его словно ваш этот, как там… кинофильм смотришь.

— Э-э-э… — только и смогла выдавить я, ошалев от таких слов из уст библиотекаря.

— Бывал я у вас, — говорит. — Вернее, бываю порой. Вот и чаёк мой тебе потому по вкусу пришёлся. И медок оттуда, из твоей родимой России.

Шок? Нет, это как-то уж слишком мягко сказано. Сижу. Глаза вытаращила. И рот только открываю беззвучно, как рыбина, которую на берег выкинуло.

— Что ж ты думаешь, я столько лет живу и мир не посмотрел? Не-е-ет! Это Вал у нас затворник да мечтатель. Ему бы проклятие снять и личную жизнь наладить. Деток понянчить. А меня жажда знаний куда только не заводила.

— Но когда?! Вы же, судя по разговорам, всегда при библиотеке были…

— Хех, — усмехнулся он. — Заклятие переноса иному аналогичному заклятию рознь. Нашлось и такое, что тут и мгновения не проходит, а там — годы.

— Здорово, — только и смогла выдохнуть я, представляя какие перспективы открывает такая возможность. — А меня научите?

— Научу, — говорит. — Только ты сначала с бедой нашей управишься, а потом сразу вот и научу.