Легенды Ых-мифа

Когда ты родился, мать дала тебе из левой груди один глоток, из правой — два глотка. Отец поцеловал в правую щёку раз, в левую щёку — два. Положили тебя в тякк, подвесили к поперечной жердине. Отец ушёл в самый дальний, Девятый земной мир богом, а мать — в самый дальний, Восьмой морской мир богиней. А тебя оставили в Первом земном мире. Живи как можешь, — сказала муха и взлетела. Но задела крыльями паутину, прилепилась к сети. Набросился на муху паук.

Бьётся муха с пауком, из сил выбивается. Почуял мальчик беду, но не знает, как помочь мухе.

— Выйди из то-рафа, отломи ветку дерева, сделай из неё лук, убей паука, — просит муха.

Мальчик бегает по то-рафу, ищет выход. Долго искал. Нашёл. Толкнул дверь рукой — не открывается, налёг плечом — не открывается. Тогда разбежался мальчик, грудью ударил в дверь. Поддалась дверь, открылась. Выбежал мальчик из то-рафа и закрыл глаза — так много света. Услышал он шелест трав, шум листвы, пенье птиц — закружился, завертелся. Но не было времени радоваться — надо спасать муху. Отломил длинный сук, свил из крапивы тетиву, приладил её к суку — получился лук.

Когда мальчик вбежал в то-раф, муха совсем обессилела, а паук уже подбирался к ней. Нацелился мальчик, пустил стрелу. Стрела пронзила сердце пауку, и он свалился на пол. Наступил на него мальчик пяткой, раздавил.

А муха еле жива, стонет чуть слышно.

Вышел мальчик из то-рафа, отломил длинную ветку, сбил ею сеть паука.

Лежит муха на наре, набирается сил. И вдруг зажужжала муха, завертелась и обернулась молодой красивой женщиной: волосы в две толстые косы до бёдер, одета в яркий х'ухт с богатым орнаментом по краям полы. Белолицая, черноглазая, она улыбнулась, а мальчик удивляется, не верит своим глазам.

Женщина подошла к мальчику, расчесала ему волосы, заплела в одну косу, одела в одежду из кожи невиданной рыбы.

— Это тебе в благодарность, человек, ты спас мне жизнь, — сказала она. — Ты Ых-миф-нивнг, житель земли Ых-миф. Когда ты вырастешь, я жду от тебя подвигов, — сказала женщина, и мальчик вновь услышал жужжанье. Женщина снова превратилась в муху и вылетела в дымовое отверстие. Мальчик крикнул ей вдогонку:

— Мне надо благодарить тебя, муха. Ты назвала меня человеком, и теперь я знаю, что мне делать.

Только сказал, как почувствовал, что он растёт, раздаётся в плечах. Вот уже нары опустились по пояс, потом ниже пояса, до бедер. И вскоре оказались на высоте колен. Человек услышал своё сердце, оглянулся вокруг, легко открыл дверь, шагнул в мир. И пошёл человек, слыша в себе неведомый доселе зов — зов дали.

Шёл-шёл человек, видит: на большой поляне трое, похожих на него, бегают, прыгают, чем-то длинным колют какое-то большое существо. А большое существо ревёт так, что деревья дрожат. А шкура на нём такая же, что лежит на нарах в то-рафе.

«Ой, какая шкура хорошая!» — подумал Ых-нивнг. А на поляне происходит не то игра, не то борьба. Когда увидел, как один из трёх ударил зверя длинной палкой с блестящим острым наконечником, понял — идёт борьба. Из раны зверя пошла кровь. Зверь ещё громче заревел, лапой ударил по копью.

Копьё сломалось. Вышел вперёд второй охотник, но и у того копьё сломалось.

Выступил третий охотник — и у того копьё сломалось. Выхватили охотники ножи. А зверь всё кидается, те едва успевают уклониться от него.

Тогда Ых-нивнг заревел по-звериному. Зверь оставил охотников, повернулся к Ых-нивнгу.

— Эй, человек! — крикнули охотники. — Ты безоружный, убегай, а то разорвёт тебя медведь!

А Ых-нивнг и не подумал отступать. Только зверь стал подыматься на дыбы, ударил его кулаком, и отлетела голова медведя.

Удивились охотники такой силе.

— Это не человек, — сказал один.

— Он, наверно, милк, — сказал другой.

— Милк не убил бы медведя, — сказал третий.

— Но человек не может рукой убить медведя, — сказал второй.

— Надо узнать, понимает ли он язык Ых-миф-нивнгов — жителей Ых-мифа, — сказал третий.

Услышал Ых-нивнг родную речь, обрадовался. «Значит, на Ых-мифе не я один живу».

— Я человек, житель Ых-мифа, — сказал Ых-нивнг.

— Хы! — удивились охотники и тоже обрадовались.

— Мы трое — братья, — сказал тот, кто постарше. — Мы не знаем, как тебя звать, какого ты рода.

— Я сам не знаю, как меня зовут. И не знаю, какого рода.

— Тогда будем звать тебя просто Ых-нивнг — житель земли Ых-миф, — сказал старший брат. — На Ых-мифе рода разделяются на ымхи — род зятей, ахмалки — род тестей. Мы не знаем, какого ты рода. Тогда будем звать друг друга нгафкк. Так обращаются между собой все добрые люди.

Пока говорили между собой старший из охотников и Ых-нивнг, младшие братья срубили стройные ели, отесали их, оставили только верхушки крон и два сучка — «руки».

Выстругали языкастые стружки — нау, привязали их к сучкам.

— Теперь нау будут говорить с душой медведя, — сказал старший брат, — и Пал-ызнгом — богом гор и тайги, будут просить бога, чтобы удача никогда не покидала жителей Ых-мифа, чтобы кинры — злые духи не убили никого из Ых-нивнгов.

Зашелестели языки — нау, повели разговор с Пал-ызнгом.