Легион

Вот оно что, подумал Алек. Теперь я помню, когда это было, и помню, что было потом. Инта...

Он поглядел на нее и отвел глаза. Тихая женщина со спокойным лицом, а в глазах - только отблеск огня.

А Альду уже хорошо. Рот до ушей, стакан в кулаке, и его уже хлопают по плечу, и он подмигивает в ответ.

- Ты что, совсем меня не помнишь? - спросил поводырь. - Меня зовут Алдар. Двенадцать боев...

- Приятель! - угрюмо ответил он. - Я, может, двести кругов по двадцать боев... а ты двенадцать!

- Ты зря не веришь, - сказал Алдар, - тут все свои.

На свету у него были голубые глаза, а тут стали черные с кошачьим зрачком, и видно было, что он - нормальный мужик, и, наверное, нам хорошо сиделось в Просторе. Не до тебя, подумал Алек, если это будет сейчас... Я только пригубил стакан, подумал он. Совсем дрянное винцо, но как я о нем вспоминал...

- А из третьего сектора тут есть? - спросила Инта, и кто-то заржал.

- Не понимаю, - холодновато сказала она, тоненький холодок, как льдинка за пазуху, и он остудил смех. - Я была в третьем секторе, сказала она, - и мои были все без имен.

Вот тут они отвели глаза. Вот тут они нас зауважали, потому что ни в жизни, ни в бою нет страшнее тех, что без имен.

- А вы что, тут живете? - спросил Альд. Сам твердил про ловушку, а тут размяк, даже сдернул свой дурацкий платок и тихонько пихнул в карман, только концы наружу.

- Тут и живем, - сказал ему хмурый верзила. - А как живем, сам увидишь.

- И все из Легиона?

- А то откуда?

- А почему вы здесь? - спросил их Альд. - Неужели вам некуда уйти?

- Сам увидишь, - сказал Алдар. - Тут нормально, - сказал он. Правда, теперь похуже. Совсем обнаглели, сволочи, - сказал он.

Алек отхлебнул из стакана. Дрянное были винцо, терпкое, как тогда, но теперь я его допью, подумал он, пусть хоть это не как тогда, и вино тягучей струей ушло в него, обернулось теплом, а огонь шевелится, высвечивая то носы, то глаза, то пузатый бок кувшина, и все мы за этим столом свои, и за тем столом - тоже свои...

- ...Из нашего сектора, - говорил Алдар. - Эх, жаль, рокирнулся, когда теперь объявится...

- А по-моему, не успел, - сказал другой, - их с Бидом накрыло.

- Бида точно накрыло, а он рокирнулся. Я сам видел.

А за углом стоит джип, подумал Алек. Сейчас я допью вино, и надо будет бежать. Тимсон задел меня автоматом, подумал он, и я его обложил, а через полчаса мы лежали вдвоем, и Тимсон был уже мертв, а я еще нет. Не хочу, подумал он. Если это будет сейчас, то пусть по-другому, чтобы только не было грифов...

Бахнуло вдалеке. Хорошо бахнуло, с оттяжкой, и стаканы заплакали на столе. Мы замолчали. Просто подняли головы и стали слушать: все или еще?

- Уже! - сказал Алдар. - Посидели, называется!

Они уже бежали наверх с лучеметами под рукой. Вот и все, подумал Алек, лишь бы не как тогда...

Раз-два - и мы наверху, и низкий вкрадчивый транспортер порыкивает у дверей. Раз-два, каблуками по металлу, местечко для Инты; он смутно видел ее лицо и вдруг понял: стемнело. Когда же успело стемнеть, если только что было светло? Хоть солнца не будет, подумал он, проклятое солнце...

А транспортер уже задрожал, зашлепал гусеницами о камень, и дома в испуге шарахнулись прочь, мы мчались, не зажигая фар, и было совсем темно, но что-то, шипя, полыхнуло над ними, и белый огонь обозначил нас. И мы посыпались через поручень и побежали прочь, и тут в машину влепило. Багровый столб стоял за спиной, и черные клочья летели вверх, а потом вниз, и это было не только железо.

- Инта! - окликнул он. - Инта!

- Порядок, Алек, - спокойно сказала она.

- Альд?

- Вот это дело, - сказал Альд. - Куда теперь?

Никуда, подумал Алек, теперь никуда, потому что на нас стеной идет огонь, нет, это просто движется цепь и подметает все из лучеметов, и кое-кто из наших открыл ответный огонь, не успеем, подумал он, а Инта уже ползла на фланг, зачем? подумал он и пополз за ней, но цепь охватила нас, и мы тоже стали палить, и даже прожгли просвет, но он сомкнулся, и огненная струя прошла перед самым лицом, спекая землю.

Не хочу! подумал он, не отдам! и что-то шевельнулось внутри, какая-то смутная память, как будто бы он не раз... И он уже вспомнил как; тяжелая темная сила толчком поднялась изнутри, готовая унести, но он выгонял ее из себя, вытаскивал наружу, чтобы оно накрыло Инту и Альда, и красный язык огня лизнул невидимую броню, и тогда он рванулся назад - в не сейчас, в не так.

Они подходили к Городу, и Город тянулся к ним. Сначала плотная кучка башен. Потом башни раздвинулись, расползлись, выпустили бурую поросль домов...

- Стойте! - крикнул Альд. Огонь, темнота и теплый ствол лучемета в руках...

Под белым небом лежала лазурная степь, и только Город темнел впереди.

И теплый ствол лучемета в руках...

- Алек, - спросил он, - это было?

Алек кивнул. Стоял и молчал, огромный и надежный, а под глазами круги, а в глазах тоска, и лучемет уже заброшен на спину.

- Было, - сказала Инта и поглядела в глаза. Ненавистная форма и золото на рукаве, но все это так далеко, словно и не было никогда. Никогда - Латорн. Никогда - жизнь. Только Город и степь, и лучемет в руках.