Легион

Моя кривая судьба повела меня по жизни таким путём, где я постоянно сталкивался с кровью. Или сам кого-то сталкивал. А когда я пытался соскочить с этой тропы войны, судьба пинком возвращала меня на место. Теперь я уже не соскакиваю, я просто спокойно стою на обочине. Я остался не дерзким, не агрессивным. Я не приобрёл качеств бойца. Я приобрёл другое качество – качество стали. Я перестал быть мягким. Я знаю, что могу пройти через людей, как нож сквозь масло. Но, мне это продолжает оставаться совершенно неинтересным. Убийство не имеет для меня ритуального смысла, как для Раскольникова или Мэнсона. Я люблю жизнь, но не ценю её так, как ценит торгаш. Я влюблён в неё, как в любовницу, могу и убить, если изменит. Я не торгую жизнью, как сутенёр. Одна из центральных идей европейской культуры, - идея «выживания», мне совершенно чужда. Мне смешны киносупермены, которые где-то там «выживают», любой ценой. Если надо умереть, - умри. С любовницей следует расставаться с улыбкой, а не  обссыкаясь на больничной койке, с чужой почкой в теле.

Ещё с Афганистана я привык носить с собой бритву – на всякий случай. Теперь я сам стал бритвой.

Вот такой способ жизни я и называю сатанизмом. За неимением лучшего слова.

Голова 13.

Я продолжал свои отношения с Танитой. Дружбы между нами не было, но возникла некоторая связь. Во всяком случае, теперь, когда я приходил к ней, она всегда была дома. Я приходил к ней, чтобы получить совет. Танита была натуральной ведьмой и такой совет могла дать. Приходил я и без всякой нужды, просто чтобы принести дань, деньги. Однако, человек устроен так, что ему всегда что-нибудь нужно.

В частности, моё несуществующее прошлое беспокоило меня фантомными болями. На тот период времени я уже ничего не боялся. Но, мне совсем не хотелось, чтобы меня накрыли мешком, как кролика. Я очень хорошо знал, что менты могут быть дурными, однако система работает медленно, но верно.

- Тебе не придётся расплачиваться с людьми никогда, - сказала Танита. – Ты меченый.

Я так и не смог добиться от неё, что такое «меченый». Тогда я спросил, уж не придётся ли мне расплачиваться с Богом.

- Ты веришь в Бога? – спросила она.

- Нет, - ответил я.

- А в Сатану ты веришь? – спросила она.

- И в Сатану не верю, - ответил я.

- Ты дурак, - сказала Танита. – Есть люди от Бога, а есть от Князя. Бог выгнал своих из рая. Куда? Он выгнал их в мир Сатаны, потому, что другого нет. Сатана принимает всех. Этот мир,- мир Сатаны. Это ад. Ты можешь хорошо устроиться в аду. А можешь пытаться переделать его в рай, и тогда тебе дадут по рукам. Относись с уважением к хозяину. От тебя не требуют плату за проживание, просто не гадь.

- И что мне тогда будет? – с любопытством спросил я.

- Тебе ничего не будет, - ответила Танита. – Сатана, это не податель благ. Но, он даёт тебе возможности. Возьми, что хочешь, если сможешь. Твоё усилие, твоя вера, твоя смелость, - это и есть твоя плата самому себе. Хозяин этого мира любит своих детей, сильных духом. А нищих духом он не любит. Их никто не любит, у них нет отца.

- А что такое «дети Сатаны»? – спросил я.

- Ева родила своих детей от Адама, созданного Богом, - сказала Танита. – А дети Сатаны рождены от Айло и самого хозяина. У них есть отец. Они подлинные наследники этого мира. А дети Евы, - это глина. Они даже не дети Бога, они его игрушки. Он их выбросил и забыл. А Сатана своих детей не забывает.

- Все дети уже перемешались, - ухмыльнулся я.

Мне было интересно, но пока, я ещё не принимал всерьёз.

- Нет, - сказала Танита. – Плоть можно перемешивать сколько угодно. Но, каждый рождённый ребёнок всегда либо от Бога, либо от Сатаны. По другому не бывает.

- Как их можно отличить? – спросил я.

- Их можно отличить уже при рождении, - сказала Танита. – И когда-то  детей Сатаны уничтожали тысячами. Глиняные игрушки не понимают, что смерти нет. Но сейчас специалисты уже перевелись. Если человек пытается переделать этот мир, мир Сатаны, под себя, - то он от Бога. Такой всегда гадит, он воняет. А если человек старается приспособиться к этому миру, к своему наследству, - он от Сатаны. Он любит этот мир. Ему не надо ничего просить, этот мир и так принадлежит ему. Ему не надо платить, он живёт в доме своего отца. А пришелец от Бога платит, платит и платит. Но, ему никогда не будет хорошо здесь. Он может накопить богатства, всё пойдёт прахом. Ему никогда не будет хорошо здесь. Он сам – прах. Он всегда будет в тюрьме, потому что весь этот прекрасный мир для него – тюрьма. Он слепой, он красоты не видит. Он всегда будет голодным, сколько бы ни сожрал. Он всегда будет рабом и никакие деньги его от ошейника не избавят. Потому, что таким сделал его, его Бог, - из глины.

- А из чего Сатана сделал своих? – с любопытством спросил я.