Легион

– Да, – ответила Моника. – Но мы не имеем ни малейшего представления, куда они направились. За последние четыре дня мы потратили тысячи долларов, чтобы отследить их. Я всегда настаивала на вашем участии. Другие... Часть нашей компании против привлечения кого-то, кого они считают нестабильным.

– Я берусь, – сказал я.

– Отлично. Показать вам нашу лабораторию?

– Нет, – ответил я. – Отведите меня в дом вора.

***

– Мистер Балубал Рейзон, – зачитал досье  Тобиас, пока мы взбирались по лестнице. Я изучил этот листок пока мы ехали, но не обратил на него особого внимания. Я был слишком погружен в свои мысли. – По происхождению он филиппинец, но уже во втором поколении американец. Получил докторскую степень по физике в Университете Мэйна. Никаких наград. Живёт один.

Мы достигли седьмого этажа многоквартирного дома. Моника тяжело дышала. Она шла слишком близко к Джей Си, отчего тот хмурился.

– Не могу не добавить, – сказал Тобиас, опуская досье, – Стэн уведомил меня, что дождевой фронт развеялся, так и не достигнув нас. Теперь нас ожидает только ясная погода.

– Слава богу, – произнёс я, поворачиваясь к двери, возле которой стояли двое мужчин в черных костюмах. – Ваши? – спросил я у Моники, кивая в их сторону.

– Ага, – ответила она. Всю дорогу до места она провисела на телефоне с кем-то из своих начальников.

Моника достала ключ от квартиры и повернула его в замке. В комнате был полный кавардак. Коробки из-под китайской еды стояли на подоконнике в ряд, словно кто-то собирался вырастить целый годовой урожай ресторанчика Генерала Тсо. Повсюду горами лежали книги, а стены были увешаны фотографиями. Не фотографиями типа из путешествий во времени, а обычными, любительскими фото.

Нам пришлось повертеться, прежде чем мы смогли протиснуться от двери мимо гор книг. Со всеми нами внутри оказалось тесновато.

– Моника, подождите снаружи, пожалуйста, – попросил я. – Здесь довольно тесно.

– Тесно? – спросила она, хмурясь.

– Вы всё время проходите через Джей Си, – ответил я. – Его это тревожит; он ненавидит, когда ему напоминают, что он галлюцинация.

– Я не галлюцинация, – огрызнулся Джей Си. – Просто у меня оболочка по последнему слову техники.

Моника смотрела на меня минуту, затем прошла к дверям и встала между двумя охранниками, наблюдая за нами, уперев руки в бока.

– Ну что, народ, – сказал я. – Давайте посмотрим.

– Неплохие замки, – отметил Джей Си, крутя цепочку на двери. – Толстое дерево, три засова. Если я не ошибаюсь...

Он ткнул во что-то, похожее на почтовый ящик на стене у двери.

Я открыл его. Внутри был пистолет.

– Ругер Бисли, переделанный под б ольший калибр, – сказал Джей Си. Я открыл эту крутящуюся штуковину с пулями и достал одну. – Начинён .500 Лайнбоо[1], – продолжил Джей Си. – Это оружие человека, знающего, что он делает.

– Но он его оставил, – заметила Айви. – Может, слишком торопился?

– Нет, – сказал Джей Си. – Это был его придверной пистолет. Постоянное оружие у него было другое.

– Придверной пистолет, – проговорила Айви. – У вас типа какой-то пунктик или что?

– Если кто-то пытается к тебе вломиться, потребуется что-то с высокой пробивной способностью, – ответил Джей Си, – что-то, способное прострелить дерево. Но отдача этого пистолета повредит тебе руку уже после пары выстрелов. У него должно было быть с собой что-то меньшего калибра.

Джей Си пристально осмотрел пистолет.

– Хотя из него никогда не стреляли. Хмм… Есть вероятность, ему его кто-то дал. Может, ему рассказал друг, как себя защитить. Настоящий солдат знает своё оружие. Ни один пистолет не стреляет абсолютно прямо. У каждого есть характер.

– Он же ученый, – сказал Тобиас, стоя на коленях между рядами книг. – Историк.

– Тебя это удивляет? – спросил я. – У него же есть докторская. Надо думать, что он умён.

– У него докторская в теоретической физике, Стивен, – напомнил Тобиас. – Но здесь у него несколько очень глубоких исторических и теологических книг. Чтение не для всех. Трудно быть начитанным учёным в более чем одной сфере. Не удивительно, что он ведёт уединенную жизнь.

– Чётки-розарий, – сказала Айви; она подняла одни со стопки книг, внимательно их изучая. – Поношенные, их часто пересчитывали. Открой одну из тех книг.

Я поднял с пола книгу.

– Нет, вон ту. «Бог как иллюзия»[2].

– Ричард Докинз? – спросил я, пролистывая книгу.

– Ведущий атеист, – сказала Айви, заглядывая мне через плечо. – Очень антирелигиозная книга.

– Ярый католик среди моря светских ученых, – добавил Тобиас. – Да... многие эти работы на религиозные или около религиозные темы. Фома Аквинский, Даниел Харди, Френсис Шеффер, Петр Алагона...

– Вон его бейдж с работы, – сказала Айви, кивая на что-то на стене. Большими буквами на нём было написано «Азари Лабораторис, Инк.». Компания, где работает Моника.

– Позови Монику, – попросила Айви. – Повторяй, что я скажу.

– Эй, Моника, – сказал я.

– Что, мне уже можно?

– Это зависит, – произнёс я, повторяя слова, которые нашептывала мне Айви. – Скажете ли вы мне правду.

– О чем?

– О том, что Разон сам изобрел камеру, а Азари подключились, когда у него уже был работающий прототип.