Легион

– И в то же время это магия, – заметил Пек. – Человечество называло магией огромное количество вещей с самого начала истории.

– Инго и Тиас имеют ввиду, – сказал Альфарий. – Что в нашей Галактике есть сила, бросающая вызов пониманию. Эта могущественная сила, протекающая в варпе, находится по другую сторону нашего мышления.

– И это, вы говорите, и есть Хаос? – спросил Наматжира.

– Мы используем слово Хаос, но этот термин неточен. Эта сила была всегда, она использует всех, кто попадет под ее влияние.

– Вы видели подобное раньше?

– Да, несколько раз. Это космический яд, токсины. Хаос отравляет разум и разрушает волю. Хаос развращает.

– Он развратит и нас? – спросил Наматжира.

– Конечно нет! – рассмеялся Альфарий, потянувшись к еде. – Это не чума. Но Хаос глубоко проник в общество Нуртийцев. У них есть навыки, которые можно назвать оккультными. Псайкеры – наша лучшая защита от Хаоса. С их помощью мы нейтрализуем превосходство противника. По той же причине я хочу, чтобы вы подготовили Гено пять два к штурму, когда все начнется.

– По той же причине?

– Уксоры Хилиада – псайкеры. Это преимущество для нас.

– Хорошо, – сказал Наматжира. – Я доверяю вам, лорд Примарх и я верю, что вы разгромите Мон Ло.

– Ваше доверие будет оправдано, сэр.

Позади Наматжиры возник Динас Чайн и что-то прошептал ему на ухо. Наматжира кивнул и сказал:

– Мои извинения, лорд Примарх. Наша беседа очень занимательна, но я вынужден уйти. Появились неотложные дела.

Альфарий кивнул.

– Я понимаю. Мне тоже нужно идти. Поступило сообщение от Омегона. Спасибо за банкет, сэр.

Оба вышли из-за стола и повисла тишина.

– Все остальные, – призвал Наматжира. – Пожалуйста, продолжайте наслаждаться вечером. Пусть ничто не портит ваш отдых. Лорд Альфарий и я покидаем вас. Ешьте и пейте в свое удовольствие!

Послышался одобрительный гул.

– Рад встрече с вами, – сказал Альфарий. – Уверен, совместными усилиями мы приведем этот мир к Согласию меньше, чем через неделю. Дамы и господа, хорошего отдыха.

Затем он поднял кубок и залпом выпил его содержимое.

– Лорд-Командир? – кивнул Примарх.

– Я узнал много нового сегодня, лорд Альфарий. Мои взгляды на положение вещей изменились. Я надеюсь, мы еще поговорим на эту тему.

– Конечно.

– Да защитит вас Император.

Они покинули павильон в противоположных направлениях.

Наматжира вышел в холодную ночь через южные ворота. Его уже ждали Люциферы.

– Докладывайте. Что выяснили по Рахсане?

– Нет, – ответил Чайн, – но среди нас действует шпион. Он убил одного из моих людей, у стены павильона. Он хорош. Необходимо проверить наших офицеров.

Наматжира кивнул.

– Займитесь этим. У вас есть разрешение. Кстати, что ты думаешь об Астартес, Динас?

Динас осторожно оглянулся.

– Каждый из них лжет.

Возле западного выхода шагали Альфарий, Пек и Герцог. Их ждал Омегон. Он отозвал охрану с периметра и теперь они были одни. Четыре огромные, бронированные фигуры направились через дюны в фиолетовую тьму.

– Как я справился? – спросил Астартес, всю ночь игравший роль Альфария.

– Великолепно, – ответил Пек.

– Мастерски, – добавил Герцог. – Но у тебя есть преимущество, Омегон. Кроме того, ты получаешь наслаждение, играя роль Примарха.

– Как и все мы, – заметил Пек.

Ну, Шид – обратился Омегон к десантнику, носившему на банкете имя Омегона. – Рассказывай.

Шид Ранко, капитан терминаторской элиты Альфа Легиона, был очень большим, даже для Астартес, что устраивало и Омегона и лорда Альфария. Это полезно, в определенных ситуациях.

– Грамматикус был там. Пытался шпионить. Это он прикончил Люцифера.

– Выходит, что он не промах, – сказал Омегон.

– Он очень хорош, – заверил его Герцог.

– Но его ранили, – добавил Ранко. – Я проанализировал кровь.

– Совпадение? – поинтересовался Пек.

– Да. Кониг Хеникер.

– Это Грамматикус?

Ранко кивнул.

– Думаю, что так. Он хитрый и очень способный. Люциферы боятся его. Мы должны найти Грамматикуса раньше них. Я поручил это Ширу.

– Чего мы ждем? – спросил Герцог.

– Где Альфарий? – прервал их Омегон.

– В дюнах, – ответил Ранко. – Убирает следы с другого конца.

Глава девятая Нурт, На следующий день, перед рассветом

Приложив неимоверные физические усилия и всю свою силу воли, Джон Грамматикус вырвался из челюстей дракона и упал на холодный песок.

Он слишком ослаб, чтобы продолжать сражаться, но дракон уже растворился, как растворяются все сны, когда человек просыпается.

Раны, полученные им прошлой ночью, оказались тяжелее, чем он думал. Кулаки сильно болели, а несколько пальцев отказывались сгибаться. Несмотря на адамантиевую пластину в рукаве, руки были покрыты синяками, оставшимися после того, как он отразил удар меча Люцифера. Все лицо ныло. Джон подумал, что переносица, скорее всего, сломана. Также он чувствовал жуткую боль в затылке.

Он и раньше получал раны, но сейчас сон отнял у него все чувства, кроме тошноты и боли.