Легион «белой смерти»

— Ах, вот оно! Ты молодчина, Исабель! Спасибо тебе.

У монастыря Святой Магдалены я загнал машину в придорожный кустарник и погасил фары.

— Все! Сейчас мы с тобой простимся. Послушай меня внимательно, Исабель, и постарайся запомнить то, что я скажу. Задавай вопросы, если чего-нибудь не поймешь. Потом спрашивать будет не у кого… Ты проживешь в монастыре несколько месяцев. Пока они не устанут искать тебя. И пока не придет твоя сменщица. Возможно, она будет одета монашкой. Эта женщина передаст тебе привет от сеньора Арнольдо и предъявит пароль. Нет ли у тебя какой-нибудь вещицы, которую ты ни с чем другим не спутаешь?

Девушка сняла с шеи распятие и протянула его мне.

— Вот. Это все, что осталось у меня от матери.

Я заколебался.

— Дай лучше брошь или перстень.

— Нет. Монахине крест больше под стать. А вас он убережет от бед в пути.

— Хорошо. Когда придет та женщина, ты поднимешься с ней на колокольню и объяснишь, что там и как.

— Он по-прежнему будет сигналить?

— В ближайшие месяцы не будет… Ты выедешь из Аурики под видом монашки. Пусть аббатиса оформит необходимые документы на чужое имя. В этом пакете деньги. Если ты не транжира, их хватит надолго. Брось пакет в сумку… Теперь пойдем. Я провожу тебя.

Мы остановились в сотне метров от монастырских ворот. Помолчали.

— Какая чудесная ночь! — сказал я. — В такие ночи всегда вспоминается молодость.

— Полковник Арнольдо, мы никогда больше не увидимся? — спросила она.

— Боюсь, что никогда.

— В таком случае вы должны узнать, что я…

— Не надо ничего говорить, Исабель. Мне давно все известно… Это у тебя пройдет. К счастью и к сожалению, это у всех проходит.

— Значит, правду рассказывали о вашей жестокости?

— Может быть. Но у меня есть смягчающее обстоятельство: я умею быть жестоким и по отношению к самому себе. Вот что, Исабель: та девчонка из «Памплоны» исчезла. Вместо нее на земле живет другая девушка. Это ты. Береги свою красоту и не позволяй мерзавцам пятнать ее. Красота — дар божий. Как талант. Один сумасшедший русский гений утверждал, что красота спасет мир. Считай, что твоя красота национальное и общечеловеческое достояние. Знаешь, мне кажется, ты должна пойти по стопам матери. Впрочем, это уже не моего ума дело.

Я слегка коснулся ладонью ее волос и подумал о том, что они, наверное, пахнут солнцем и весенними цветами.

— Прощай, Исабель. Прощай и будь счастлива. Благодарю тебя за все. Прощай.

Главная моя задача, когда я уходил от нее, заключалась в том, чтобы не остановиться и не оглянуться, ибо стоило мне только замедлить шаг, она бросилась бы за мной, а это было бы совсем ни к чему.

Слева выплыла из темноты и снова уплыла в нее черная громада Монканы. До границы оставалось немного. Через каких-нибудь двадцать-двадцать пять минут я должен был оказаться в относительной безопасности.

Вообще-то ауриканскую границу следовало считать чисто географическим понятием. Практически эту воображаемую извилистую линию можно было беспрепятственно пересекать почти где угодно. Лишь в аэропорту Ла Паломы, а также на приграничных станциях железной дороги да на Панамериканской магистрали осуществлялись паспортный и таможенный контроль.