Легион «белой смерти»

Формально же создание морской лейб-гвардии связано с историческим событием, когда в 1807 году, во время переговоров в Тильзите на реке Неман произошла встреча императоров Александра I и Наполеона I. Чтобы Александру не пришлось ехать на захваченный французами берег Немана, а Наполеону — на русский берег, на самой середине реки французские солдаты соорудили из двух больших барж огромный плот. На нем был построен меблированный двухкомнатный домик, украшенный вензелями «N» и «A» из живых веток и цветов. В одной из комнат должны были встречаться императоры, а в другой — разместиться их штабы.

В жаркий полдень 25 июня одновременно от левого и правого берегов к месту встречи отчалили шлюпки с российским и французским императорами. Шлюпка Наполеона выглядела великолепно: балдахин из пунцового бархата с золотыми кистями, украшенный короной и императорскими эмблемами. 12 гребцов из состава созданного в наполеоновской гвардии батальона гвардейских моряков — гвардейского флотского экипажа, сопровождавшего Бонапарта в его походах и служащего для переправ через реки и для водных сообщений вообще. Кроме того, французские моряки были отлично одеты, имели шлюпочную подготовку, гребли слаженно и умело.

Шлюпка Александра I значительно уступала наполеоновской, и не только своим внешним видом. На веслах сидели донские лейб-казаки, хотя рослые и лихие, но практически не обученные гребле. Шлюпку постоянно сносило течением, и русский император добрался до плота значительно позже Наполеона. Последний же вынужден был ждать своего собеседника. Более того, русская шлюпка не только не подошла бортом, но неуклюже уткнулась в понтоны носом, а это затруднило сход Александра I на плот. Все это происходило на глазах у тысяч любопытных жителей Тильзита и французских военных, огромная толпа которых заполонила левый нагорный берег Немана, что, естественно, серьезно испортило настроение всегда точному и аккуратному российскому императору. Свою ложку дегтя в восприятие честолюбивым Александром конфуза ситуации, внесло и извечное негласное состязание двух императоров. Российский монарх очень ревностно воспринимал любые успехи Наполеона, переживая собственные неудачи. Поэтому, возвратясь в Петербург, Александр не забыл недавней неловкости и тотчас распорядился объединить придворную яхтенную и гребецкую команды. Он официально причислил их к гвардии и назвал новую самостоятельную воинскую часть морским Гвардейским Экипажем.

Первым командиром рожденного гвардейского подразделения был назначен контр-адмирал Карпов Иван Петрович, уже имеющий опыт руководства придворной яхтенской и гребецкой командой.

Экипаж был полностью сформирован 16 февраля 1810 года. Он состоял из четырех (впоследствии восьми) рот численностью около 100 человек в каждой, артиллерийского отделения с двумя полевыми орудиями, нестроевой ластовой (транспортной) роты и музыкального хора (оркестра). При формировании Гвардейского Экипажа в распоряжение его командира поступили: из команд придворных гребцов — 116 человек; от морских команд Кронштадта — 84 человека; от черноморского флота — 30; с яхт — 84; из прочих морских команд — 99. Как и вся гвардия, морские гвардейцы были только русской национальности. Но этим требования, предъявляемые к претендентам на звание царских матросов, не ограничивались. Во многом решающим был внешний вид. Предпочтение отдавалось людям «великорослым и видным, а также чистым лицом».

Надо сказать, что до последних дней существования Российской империи при «разбивке новобранцев 1-го сорта», т. е. молодых людей ростом в одиннадцать вершков и выше, в первую очередь пополнялись ряды морских гвардейцев.

Граф А. А. Игнатьев в своих мемуарах «50 лет в строю» писал: «…самые рослые и могучие доставались Гвардейскому Экипажу, чтобы с достоинством представлять флот на весельных катерах царских яхт. Рослые новобранцы видом погрубее попадали в преображенцы, голубоглазые блондины — в семеновцы, брюнеты с бородками — в измайловцы, рыжие — в московцы. Все они шли на пополнение первых, т. н. царевых рот».

Каждого предварительно отобранного для службы в морской гвардии офицера или матроса представляли командовавшему гвардией Великому князю Константину Павловичу, а затем — лично императору. Только с его санкции кандидат зачислялся в Экипаж. Непригодные для службы в нем отсылались обратно за счет командира, представившего кандидата. Неудачный выбор мог стоить просчитавшемуся начальнику собственной служебной карьеры.