Легион «белой смерти»

— Что ж, это мысль, — заметил Донован. — Но учтите, потребуются средства.

— Конечно, за красивые глаза никто ничего не сделает, тем более детективы. Дело не в средствах, главное — найти хорошего человека.

— Об этом не беспокойтесь, все будет в полном порядке. Деньги у нас решают все!

— Тогда запишите, пожалуйста, где детектив может навести нужные справки. (Абель сообщил Доновану адрес местожительства Вика.)

— Хорошо, будем считать, что договорились, — заключил Донован. — О результатах я вам дам знать. А сейчас позвольте откланяться. Встретимся на днях вместе с моими помощниками. Очень рад был с вами познакомиться.

— Да, кстати, где вы так прекрасно научились владеть английским? У вас — чистейший оксфордский. Никогда бы не подумал, что вы из России.

Пристально поглядев на Донована, Абель ответил:

— Видите ли, уважаемый Джим, человек по своей природе обязательно к чему-либо склонен, если он не сторонний наблюдатель жизни, а своего рода исследователь, стремящийся к познанию интересующих его явлений. Тогда в любой области, в том числе, разумеется, в языкознании, можно достигнуть очень многого. Я увлекался этим предметом с раннего детства, и если вы находите, что мои труды дали положительный результат, мне это приятно. Благодарю вас за беседу. Она доставила мне большое удовольствие. Откровенно говоря, это единственное светлое пятно на мрачном фоне моего существования со времени ареста.

— Я очень рад, — ответил Донован. На этом они расстались. На другой день Рудольфа Ивановича предварительно вызвали в суд. Решался вопрос о гонораре Доновану за ведение защиты. Гонорар был определен в сумме десяти тысяч долларов. Вообще нужно сказать, что защита подсудимого в США невозможна без наличия больших средств. Прошло очень мало времени, а Абель вынужден был истратить 1600 долларов на оплату детектива, на контору, которая давала справки о лицах, проходящих по делу, на переписку, судебные взносы и другие нужды.

Через несколько дней Донован познакомил Абеля со своими помощниками, молодыми адвокатами Арнольдом Фрейменом и Томасом Дебевойсом. Вместе с ним они изучили обвинительное заключение, подписанное прокурором Бруклина и Лонг-Айленда П. Муром и помощником генерального прокурора США Уильямом Ф. Томпкинсом, ведающим отделом внутренней безопасности. Обвинительный акт занимал двенадцать страниц большого формата. Резолютивная часть акта состояла из трех пунктов. Абелю вменялось в вину:

1) заговор в целях передачи Советской России атомной и военной информации;

2) заговор в целях сбора такой информации;

3) заговор в целях пребывания на территории США в качестве агента иностранной державы без регистрации в государственном департаменте.

Пункт первый грозил Р. И. Абелю смертью, второй предусматривал минимальное наказание десять лет и третий — пять лет тюремного заключения.

— Как видите, Рудольф, — резюмировал Донован, — обвинение против вас очень серьезное, и подготовка к процессу, насколько мне известно, ведется министерством юстиции самым тщательным образом. Поэтому нужно выработать тактику защиты, найти в обвинении уязвимые места. Чтобы решить эту задачу, вы должны подробно ввести нас в курс происшедших событий, во всех деталях осветить обстоятельства ареста и все последующие действия властей в отношении вас.

— Что ж, пожалуйста, мне это снова доставит удовольствие, — улыбнувшись, пошутил Рудольф Иванович.

— Т-а-а-к, — протянул Донован в задумчивости, поднимаясь со стула после того, как выслушал Абеля. Он прошелся по комнате, заложив руки за спину, и, остановившись около Абеля и своих помощников, сказал: — Значит, так, Рудольф. В вашем случае работники ФБР нарушили IV поправку к Конституции США, провозглашающую охрану личности, жилища, бумаг и имущества граждан от необоснованных обысков и арестов. Смысл нарушения этой поправки сводится к тому, что вас арестовали без ордера на арест, оформленного в предусмотренном законом порядке. Ордера на обыск и изъятие имущества также не было. Правда, вам предъявили ордер на арест, выписанный службой иммиграции и натурализации, но такой ордер относится только к делам о нарушении правил въезда и проживания в стране иностранцев, является внутренним, ведомственным административным документом и на лиц, обвиняемых в других уголовных преступлениях, не распространяется и для уголовного суда недействителен. А если это так, то никакие вещественные доказательства, изъятые в отеле «Латам» и в вашей студии на Фултон-стрит, не могут фигурировать в уголовном процессе. Обвинение против вас, построенное на порочных доказательствах, должно рухнуть. Вот на этом нарушении закона, я думаю, нам и следует построить свою тактику защиты, — заключил Донован.

С его мнением все согласились.