Легион Безголовый

Ногами требую у двери выпустить меня из камеры. Баобабова с матраса помогает выбраться, напомнив, что я сам цепочку накидывал. Вовремя одумывается и желает мне ни пуха ни пера. Я в ответ посылаю ее к самому умному и доброму психиатру.

Выбраться из клиники удается без проблем. Клиника не Сбербанк, карманов не проверяют. Удостоверение предъявил, что ты не псих, и вали, куда Душа просит.

У ворот психушки мне настойчиво сигналит такси. Помня неудачную поездку от подземного перехода, посылаю водителя в парк. Но такси настойчиво катит следом:

— Лейтенант, капитана твоего… Глаза протри.

На водительском месте генерал в картузе. Старательно подмигивает в целях конспирации. Призывно распахивает дверцу.

— Докачу, довезу, очень дешево возьму! — орет, заглушая шум улицы, генерал и косится на подозрительных санитаров, подсматривающих за моим отбытием через решетчатый забор психиатрического отделения.

— Докати, довези, очень дешево возьми! — кричу в ответ и ныряю в машину, чтобы окончательно не расстраивать генерала и не навести на весь городской таксомоторный парк подозрение. Колеса визгливо чиркают по асфальту, такси срывается с места и со скоростью более ста, а то и больше, скрывается с места посадки.

— Как прошло внедрение, сынок? — Генерал все время посматривает в зеркало заднего вида, очевидно, опасаясь слежки.

— Нормально, товарищ генерал. А чего это вы сами работаете? С вашими-то погонами давно пора из кабинета руководить.

— Я, сынок, с тех времен, как гонялся по пустыне за басмачами, — расскажу как-нибудь при случае, — вывел для себя железную истину. — Такси ныряет в гущу общественного и личного транспорта, уверенно обгоняет всякие там “Мерседесы” и джипы. На тех, кого обогнать не получается, генерал сильно ругается и грозит сослать в Сибирь. — Истина проста. Не сделаешь сам, за тебя получат награды другие. А если серьезно, то рано мне в кабинеты. Я действие люблю и запах опасности. Докладывай, что узнали?

Крепко держась за ручки дверей, с волнением наблюдая за создаваемыми аварийными ситуациями, не вдаваясь особо в детали, рассказываю все как есть. С каждым новым словом генерал мрачнеет, сильнее сжимает руль, тщательнее давит на педаль, выезжает на встречную полосу. Очевидно, инспектора движения предупреждены, поэтому на генеральское такси с номером А-001 внимания не обращают.

— Значит, осиное гнездо, говоришь?

— Это Баобабова говорит. Но я согласен. И Садовник подтверждает наши догадки.

— Товарищ Садовник, — поправляет генерал, недовольно качая головой. — Тебе, сынок, до его кресла служить и служить. Это ему вы с прапорщиком спасибо говорить должны, что я вас с аэродрома отпустил. Он за вас поручился.

Новые обстоятельства тайной связи Садовника и генералитета не прибавляют энтузиазма. Я всегда подозревал, что вокруг нашего отдела крутится слишком много народу. Это только на словах мы никому не подчиняемся. А как до дела доходит, начальников пруд пруди. В каждом такси по генералу.

Генерал резко крутит руль, уходя от прямого столкновения с самосвалом.

— У меня неприятные новости, сынок. Агентура сообщает следующее: звезды на небесном склоне располагаются так нехорошо, что выходит — через неделю конец света. Я, конечно, шарлатанству этому не слишком доверяю, но все указывает — доля правды имеется. Исчезновение трупов из моргов тому подтверждение. Враг активизировался, что нельзя сказать о наших службах.

— А если накрыть гнездо вместе с дырой виртуальной одним колпаком?

— Сопляк, — непонятно про кого говорит генерал, уходя с проспекта вправо, в зону новостроек. — Работать надо так, чтобы не расхлебывать последствия, а предотвращать их. Мы, сынок, по грани ходим. Что, если история про так называемое виртуальное нападение всего лишь страшная ошибка? Что, если психи настоящие, а мы, наоборот, доверчивые дураки? Много вопросов. А трупы каждый день прибавляются. Бригада следственная день и ночь работает, а толку? Не успеют трупик несчастный в клеенку завернуть, а его уже нет. Такие вот дела.

Сворачиваем в проулок, пробираемся мимо запаркованных машин и старушек с колясками.

— А куда мы?

Данный район мне незнаком. Доверять генералу на все сто процентов я не могу. Как можно верить человеку, пусть и заслуженному, который не далее как двадцать четыре часа назад грозился порубать мои кудри именной шашкой.

Генерал глушит мотор:

— Здесь дружок мой живет. С гражданской войны дружок. Вот такой старик! Вместе за басмачами гонялись. Не рассказывал? Сейчас на пенсии, но мне кое в чем помощь оказывает. Идем. Деньги по счетчику в бардачок положи.

Старушки у подъезда, очевидно, зная генерала в лицо, пропускают нас без проверки документов. Только обыскивают на предмет наличия оружия. Обыск по всем правилам, от носков до шеи. Генерал от щекотки, а может, от воспоминаний хихикает, но не протестует.

Поднимаемся на девятый этаж пешком. Генерал с места уходит в карьер, я же не спешу, тщательно экономлю силы. Как и положено в современных высотках, лифт не работает со дня сдачи дома в эксплуатацию. А если и работает, то в него лучше не попадать. Похуже медвежьей ямы.