Легион Безголовый

— Возьми ключи от машины, сынок. А я останусь, прикрою тебя. Такси бросишь где попало. Все равно завтра эвакуатором к подъезду доставят. Проверено. И делом займись, а то поздно будет.

Козыряю и выскальзываю из квартиры пенсионера Петрухи. Дверь за спиной осторожно щелкает замками.

Сколько под нашим носом всего интересного и необычного творится! А мы торопимся на стороне необъяснимое найти. В толщу океана поглубже нырнуть, в космос подальше ракету запустить. А то, что под нашим же носом человек неучтенную жилплощадь занимает, пусть даже в благородных целях, никого не волнует.

На временно подаренном генералом такси добираюсь до отделения. Дорога не близкая. Угробов там уже измаялся в ожидании свежих вестей. По дороге заскакиваю в универсам прикупить передачу Баобабовой. За неимением большого количества национальной валюты пробиваю в кассе пакет перловки. Говорят, очень полезная штука для поддержания мышечной массы. Напарница непременно обрадуется. Продавщица, немолодая уже тетка, понимающе улыбается: “Для собачки покупаете?” Плохо еще в наших универсамах с культурой поведения.

На дверях кабинета, чуть ниже “Стучаться строго всем”, кнопкой прицеплена записка. Гулко отдается сердце, предчувствуя новые неприятности. Но содержание вполне миролюбивое: “Ст. л-ту Пономареву срочно явиться к начальнику отделения”. Я же говорю, не терпится Угробову.

В приемной секретарша Лидочка не успевает даже привстать со своего места и предложить чайку с печенюхами, как я, не удостоив ее старшелейте-нантского приветствия, проскальзываю к капитану. Угробов стоит у новых обоев и красным фломастером обводит наиболее интересные места из криминальной жизни города. Во многих заметках он лично принимал участие. Бегал за преступниками, стрелял, задерживал и даже защелкивал наручники. Вот где жизнь, вот где служба.

— Прибыл по первому зову, товарищ капитан.

Угробов тушит сигарету о фотографию пойманного и уже отправленного в Сибирь преступника, поворачивается ко мне, оглядывает, задумчиво сгрызает фломастер чуть ли не до половины.

— За свою долгую и нелегкую службу, лейтенант, я видел много чего разного. Рыдающих воров в законе, раскаивающихся авторитетов, наглую мелкую сошку тоже встречал. Но в “зайчиках” ко мне еще никто не являлся.

Опускаю глаза. Черт! Уставные кроссовки остались у пенсионера Петрухи.

— Генерал приказал, — нагло вру я. — А свои я на экспертизу сдал. На предмет обнаружения возможных улик с места преступления.

— Ладно, бог с ними, с тапочками.

Капитан приглашает присесть. Сам остается у окна. Из-за разгрызенного фломастера губы капитана ярко-красные. Не завидую капитану, если сейчас начальство с проверкой явится. Уволят за нетрадиционное несоответствие, даже разбираться не станут.

— Как прапорщик?

Повторяю все, о чем совсем недавно поведал генералу.

Клиника — осиное гнездо. По приблизительным прикидкам, процентов девяносто контингента — Охотники. Остальные, в том числе прапорщик Мария Баобабова, изолированы и находятся под угрозой ежеминутного уничтожения. Связь между Безголовым и событиями в психиатрической лечебнице не прослеживается, но пока не исключается.

— А в городе партия свеженьких трупов, — словно и не слыша меня, тянет капитан. — И все в нашем районе. Люди с ног сбились, ночами не спят. В засадах проводят лучшие годы. Начальство каждые пятнадцать минут звонит, интересуется обстановкой. А того не понимают, что поймать преступника не просто, пока сотрудники восьмого отделения ко мне в “зайчиках” являются.

— Я же объяснил…

— Объяснил… — Угробов возвращается за стол и начинает сосредоточенно ковыряться в ящиках стола. Внимание ко мне нулевое, поэтому считаю, что планерка завершена и можно тихонечко уйти. Но у капитана иное мнение: — Я никого не отпускал. Значит, так, лейтенант. Все понимаю, но и ты меня пойми. Дальше затягивать раскрытие дела нельзя. Кроме вашего маньяка, да как их… Охотников, у нас столько забот, что до Нового года не разобраться. Форточники активизировались, карманники обнаглели, семейная бытовуха через план прет.

— У нас серьезнее.

— Знаю, поэтому пока без взысканий на службу ходишь. Даю вам с Марией Баобабовой ровно неделю. Землю ройте, но найдите мерзавца, который жить честному народу мешает. Кстати… — Угробов мрачнеет. — Ко мне тут недавно заходили. Знаешь ты его. На минуту заскочил, задал вопрос свой дурацкий и смылся.

— Безголовый? — отчего-то восторженно шепчу я.

— Догадливый ты, лейтенант. Отвратительная личность. У меня в кабинете в это время как раз делегация из Японии сидела. По обмену опытом. А этот стервец даже без стука. “Кто?” Представляешь? Я перед японцами два часа изгалялся, сказки про передовых сотрудников рассказывал. А тут рожа наглая вваливается. Все, лейтенант. За работу, за работу!

В дверь просовывается завхоз дядя Саша. Удивленно пялится на капитана.

— Тебе что? — Угробов не любит, когда народ без толку шляется.

Дядя Саша исчезает, но через мгновение появляется вновь:

— Товарищ капитан, тут у нас лак для ногтей по дешевке продают, случаем не надо?

Под суровым взглядом капитана завхоз исчезает.