Легион Фалькенберга

— Ваше здоровье. — Будро одним глотком осушил свой стакан. — Некоторые из самых старинных семейств Хедли присоединились к проклятой партии Свободы. Их не устраивают налоги, которые я предлагаю! ПС отнимет у них все, но они ее все равно поддерживают, надеясь договориться. Кажется, вас это не удивляет.

— Нет, сэр. Это старо, как сама история, а военные знают историю.

Будро удивленно посмотрел на него.

— Правда?

— Умный солдат хочет знать причины войн. А также как эти войны прекратить. Ведь, в конце концов, война — нормальное состояние дел, не так ли? Мир — это идеал. Вывод о его существовании мы делаем на основании того, что между войнами бывают короткие промежутки. — И прежде чем Будро смог ответить, Фалькенберг сказал: — Неважно. Полагаю, вы ожидаете вооруженного сопротивления сразу после ухода СВ.

— Я надеюсь предотвратить его. Брэдфорд считает, что вы можете что-нибудь сделать, а я обладаю даром убеждения. — Президент вздохнул. — Но, кажется, это безнадежно. Они не хотят идти на компромисс. Думают, что одержат полную победу.

— Полагаю, у них в прошлом нет особых достижений, — сказал Фалькенберг.

Будро рассмеялся.

— Сторонники партии Свободы ставят ей в заслугу то, что она прогнала Совладение, полковник.

Все рассмеялись.

Совладение уходит, потому что выработка шахт больше не способна оправдать управление Хедли. Если бы шахты не потеряли производительности, никакие партизаны не смогли бы выгнать морских пехотинцев.

Будро кивнул, словно прочел мысли собеседника.

— Тем не менее, они заставили людей в это поверить. Много лет у нас царил терроризм, ничего серьезного. Поставкам с шахт это не угрожало, иначе морская пехота все быстро прекратила бы. Но наша полиция деморализована. На равнинах население само осуществляет правосудие, а здесь, в Рефьюдже, банды контролируют большую часть города.

Будро указал на стопку бумаг на углу своего стола.

— Это заявления об отставке. Я даже не знаю, сколько полицейских у нас останется после ухода СВ. — Он сжал кулак, словно хотел ударить им по столу, но продолжал сидеть неподвижно. — СВ уходит. Годами они всем здесь правили, а теперь уходят, оставляя нас справляться с последствиями. Я президент именем Совладения. Оно дало мне этот пост, а теперь уходит.

— По крайней мере вы сохраняете должность, — сказал Фалькенберг. — Люди из Бюро Переселения хотели назначить кого-то другого. Их отговорил Брэдфорд.

— Конечно. И это стоило нам больших денег. И ради чего? Может, лучше было бы по-другому?

— Мне кажется, вы говорили, что их политика погубит Хедли?

— Да, я так сказал. Я убежден в этом. Но результаты станут ясны после ухода. — Будро говорил, обращаясь скорее к самому себе, чем к Джону. — Теперь они так ненавидят нас, что из чистой ненависти противятся всем нашим предложениям. И мы поступаем так же.

— Похоже на политику Совладения. Русские и американцы в Большом Сенате. Совсем как дома. — В последовавшем за этими словами вежливом смехе не было веселья.

Будро открыл ящик стола и достал оттуда документ.

— Разумеется, я выполню условия нашего соглашения. Вот ваше назначение командующим нашей военной полицией. Но я по-прежнему считаю, что лучше бы вам сесть на ближайший уходящий корабль. Проблемы Хедли военным советникам не решить.

Главный старшина Кальвин фыркнул, почти неслышно, но Фалькенберг знал, о чем подумал старшина. Будро чурается слова «наемники»: термин «военные советники» ему принять легче. Джон прикончил выпивку и встал.

— Вас хочет видеть мистер Брэдфорд, — сказал Будро. — Лейтенант Баннерс покажет вам его кабинет.

— Спасибо, сэр. — Фалькенберг вышел из большой комнаты. И когда закрывал за собой дверь, заметил, что Будро снова направился к шкафу со спиртным.

Вице-президент Эрнст Брэдфорд — человечек, с лица которого словно никогда не сходит легкая улыбка. Он старается всем понравиться, но не всегда успешно. Тем не менее, ему удалось собрать вокруг себя немало сторонников, и он считает себя удачливым политиком.

Когда Баннерс провел Фалькенберга в его кабинет, Брэдфорд улыбнулся шире обычного, но тут же предложил лейтенанту показать Кальвину караульные помещения дворца. Фалькенберг кивнул, и главный старшина вышел.

Кабинет вице-президента строго функционален. Столы и стулья изготовлены из местной древесины, небрежно отделаны, а цветовое пятно создает единственная роза в хрустальной вазе. Брэдфорд одет в той же манере — в бесформенную одежду, купленную в местном магазине.

— Слава Богу, вы здесь, — сказал Брэдфорд, когда дверь закрылась. — Но мне сказали, что вы привезли только десять человек. С десятью людьми мы ничего не сможем сделать! Вы должны были привезти не менее ста верных нам солдат! — Он возбужденно вскочил со стула, но тут же снова сел. — Вы можете что-нибудь сделать?