Легион Грома

Теперь осталось разделаться только с одним стражником и с самим Разат-Кигом. Работорговец держался поодаль, с дергающимся ртом, изрыгая беззвучные слова.

Разрушенная крепость на вершине скалы, выбеленная солнцем…

Страйк стряхнул и это видение и двинулся к стражнику. Пришлось долго искать в пеллюцидном тумане.

Будучи обнаруженным, гоблин нанес несколько ударов, почти вежливо. Страйк, со своей стороны, увеличивал силу и качество выпадов постепенно, делая все возможное, чтобы усыпить бдительность противника. Хотя, честно говоря, эта бдительность особо в усыплении и не нуждалась.

Водопад, обрушивающийся с гранитного обрыва…

Отталкивая от себя видения, он прыгнул вперед, паря как перышко, и попытался вырезать на груди гоблина свои инициалы. Половина «С» — и холст закончился.

Роскошные луга, на которых пасется скот…

Как-то трудно стало держаться на ногах. Но приходилось, игра ведь еще не закончилась. Оставался последний игрок. Страйк огляделся в поисках этого игрока. Разат-Киг стоял у самой двери, но попыток выйти не предпринимал. Страйк поплыл к нему по длинному-длинному, полному меда тоннелю.

Когда тоннель наконец кончился, гоблин все еще не сдвинулся с места. Не мог, окаменел как статуя. Увидев Страйка прямо перед собой, работорговец, словно в неловком реверансе, упал перед ним на колени. Губы у него по-прежнему шевелились, и Страйк все так же не мог разобрать слова, не мог даже услышать звуки, разве лишь легкое отрывистое постанывание… Он предположил, что гоблин о чем-то умоляет. Игроки иногда это делают.

Солнце сверкает над бесконечным берегом…

Только тварь не играет. Отказывается, а это против правил. Страйк такого не любит.

Он отвел в замахе меч.

Пешком, вдоль нескончаемого берега…

Разат-Киг, грязный маленький нарушитель правил, все открывал и закрывал рот.

Округлые зеленые холмы и пышные облака над ними…

Меч Страйка двигался к цели. Работорговец стоял с открытым в молчаливом крике ртом.

Улыбающееся лицо женщины-орка из его снов…

Меч прошел сквозь шею Разат-Кига. Голова свалилась с плеч и полетела вверх и назад. Тело, изрыгая кровь, рухнуло. Страйк проследил взглядом двигающуюся по спирали голову, мокрую птицу без крыльев. Ему показалось, что голова смеется.

Потом она ударилась об пол в нескольких футах от него. Раздался звук, будто разбилась спелая дыня. Голова пару раз подскочила и замерла на месте.

Страйк прислонился к стене. Он был изнурен. Но одновременно с этим испытывал восторг. Он сделал хорошую вещь. Он сдвинулся с места. Кашляя и покачиваясь, с головой, полной видений, запахов и музыки, он поволок себя к двери. Несколько секунд возни с замком, и дверь отворилась.

Он вывалился наружу, окутанный головокружительным белым дымом, и побрел по ослепительно прекрасной земле.

19

— Выпей это! — Элфрей поднес Страйку еще одну чашку горячего зеленого настоя. Обхватив голову руками, Страйк простонал:

— О боги, больше не могу.

— Ты принял огромную дозу кристалла. Если хочешь очиститься от него, тебе нужно это, еда и много воды, чтобы вывести из себя наркотик вместе с мочой.

Страйк поднял голову и вздохнул. Глаза у него были распухшие и красные.

— Ну ладно, давай. — Он принял чашку, одним шумным глотком осушил ее и скорчил гримасу.

— Вот и отлично! — Элфрей забрал чашку. Склонившись над кипящим на костре котелком, налил еще порцию. — Эту можешь цедить потихоньку, пока не приготовится еда. — Он сунул чашку Страйку в руку. — Пойду проверю, как солдаты навьючивают лошадей.

Убедившись, что Элфрей на него не смотрит, Страйк повернулся и выплеснул содержимое чашки в траву.

После того как он вывалился из охотничьего дома, прошла уже пара часов. Некоторое время он бродил туда-сюда по лесу, пока не столкнулся с остальными охотниками. Они тащили полдюжины убитых лембарров. Страйка, хохочущего и бормочущего всякую чушь, пришлось практически тащить к лагерю. Там, после того как он, не без труда, описал происшедшее, у всех отвисла челюсть.

Сейчас туши лембарров коптились над огнем, испуская запах, от которого текли слюнки. Пеллюцид обострил аппетит Страйка, и он с нетерпением ждал, когда будет готова еда.

Появилась Коилла, принесла два блюда с мясом, села рядом с ним. Он накинулся на еду, как будто не ел год.

— Знаешь, я так тебе благодарна, — сказала она. — За то, что ты убил Разат-Кига. Хотя я бы предпочла сделать это сама.

— Не стоит благодарности, — с полным ртом, невнятно произнес он.

Она пристально смотрела на него:

— Ты уверен, что они ничего не сказали по поводу того, куда могли отправиться Лекманн и компания?

Страйк еще не вполне отошел от наркотика. Сейчас ему не хотелось, чтобы его пилили.

— Я сказал тебе все, что знаю. Они исчезли. — В его голосе прозвучали нотки раздражения.

Обманутая в своих ожиданиях, Коилла нахмурилась.

— Думаю, больше этих охотников за удачей ты не увидишь, — уже более миролюбиво добавил он. — Трусы вроде них не станут связываться с боевой дружиной.

— Они мне кое-что должны, — сказала Коилла. — И я намерена взыскать долг.