Легион «Идель-Урал»

1. Какие народы представляют восточные добровольцы?

2. Какие качества имеют тюркские солдаты?

3. Какова боеспособность легионеров?

4. На что следует обращать внимание при работе с добровольцами?

Полковник Ральф фон Хайгендорф беседует с легионером

Фон Хайгендорф объясняет, что представляют из себя «хивис», что такое «Русская добровольческая армия», «Украинская освободительная армия», Восточные легионы. При характеристике последних он уже избегает столь категоричных суждений о тюркских народах, которые встречались в первой памятке. По-видимому, учитывалось, что настоящий документ может быть прочитан не только немецкими офицерами, но и представителями самих народов при штабах легионов, которые могли бы счесть себя оскорбленными из-за вышецитированных откровений командующего. Здесь тюрки — «это старые культурные народы, которые на основе своего своеобразия, связи с прежними своими достижениями, религии и обычаев отрицали большевизм и поднимали восстания против большевиков. (…) Они не военнопленные, они по своему желанию перешли на нашу сторону и после принятия присяги будут иметь все права и обязанности немецкого солдата». Все это, по Хайгендорфу, необходимо было постоянно объяснять немецким солдатам, ибо «добровольцы не чужие для нас и не солдаты второго сорта. Они сражаются за свою родину, за ее освобождение».

Совсем иной тон документа и при перечислении качеств легионеров. При том подчеркивается лишь сильное восточное, мусульманское влияние на их мироощущение и делается «глубокомысленный» вывод: «Никогда, конечно, из тюрков не удастся сделать немцев или же превратить их в прусских гренадеров». Об их недисциплинированности генерал уже не распространяется, ссылаясь на свою же памятку № 2, в которой он уже давал пояснения об этом.

Боевой потенциал легионеров оценен им так: «В тяжких боях они показали себя достойно, их боевые качества очень высоки». Автор памятки рекомендовал: «При подключении легионеров к боевым действиям следует сначала применять их на более легких участках, а в тяжелых же ситуациях обязательно перемешивать их с немецкими войсками. Батальоны более приспособлены к задачам обороны и несения охраны, чем для активных наступательных действий. Они особенно хороши для проведения разведывательных мероприятий, борьбы в лесу, в условиях плохой видимости. Со временем их можно применять в составе немецких соединений и для решения более сложных боевых задач, особенно если они показали свою боеспособность». Фон Хайгендорф, правда, не преминул указать: «Во время боевых действий легионеры всегда должны быть вместе, так как восточные народы имеют стадное чувство — вместе они ощущают себя сильнее, а поодиночке теряются».

В памятке вновь обращено внимание на проблему взаимоотношений между немецким персоналом и восточными легионерами: «Любое оскорбление, физическое или моральное, может привести к серьезным неудачам, поэтому таковые строго запрещаются! В подобных случаях виновные могут быть привлечены к военному суду», — предупреждал генерал и обращался к командованию немецких частей с просьбой: «Заботиться о тюркских легионерах так же, как и о немецких солдатах. Раз тюркские легионеры борются на нашей стороне, проливают за нас кровь и погибают, то они должны иметь такие же права и привилегии, как и немецкие солдаты».

Итак, в памятках генерала фон Хайгендорфа, как мне представляется, налицо своеобразная смесь из вполне здравых, точных наблюдений и надуманных, фальшивых заключений, которые, безусловно, восходят к высокомерным общегерманским стереотипам того времени, к требованиям национал-социалистической теории и, наконец, к обычному невежеству. Тем не менее они действительно позволяют нам лучше понять общее отношение немецкой стороны к созданным и создаваемым соединениям восточных народов, хотя реальность была довольно далека от пожеланий и стремлений командира Восточных легионов. Это сказывалось во всем: во взаимоотношениях в легионах, в общей дисциплине, в участии легионеров в отдельных военных операциях.

Не на пустом месте возникли увещевания и запреты фон Хайгендорфа к немецкому персоналу относительно их отношений с сослуживцами. Эти отношения так и не стали не то чтобы дружескими, но даже, по-видимому, и терпимыми. Некоторые примеры таких «дружеских» отношений уже были приведены выше. Упомянем еще некоторые (неясно, правда, о каких легионах идет речь): адъютант батальона заставил многократно «лечь-встать» обер-муллу, который опоздал на парад по случаю принятия присяги; то же самое проделал батальонный врач с другим муллой, который из-за свершения религиозных обрядов опоздал к медицинскому осмотру; третьему мулле отрезали бороду, когда он потерял сознание в стоматологическом кресле.[172]