Легион «Идель-Урал»

Представляется важным отметить, что приведенные точки зрения и интерпретации военного и политического коллаборационизма в Европе в целом не полностью охватывают мотивации советского коллаборационизма, упуская, на наш взгляд, некоторые важные его причины и мотивы. Отметим только один момент, который в западной историографии, насколько нам известно, не пояснен и не поставлен, а именно вопрос о соотношении формы и содержания коллаборационизма вообще. Совершенно понятно, что многие люди, переходя на сторону Германии, могли в своих официальных заявлениях представать активными противниками политического режима в своей стране, т.е. иметь как будто масштабные политические цели. В то же время, если взглянуть на их реальные действия, на содержание их деятельности через призму широкого круга новых источников, то может выясниться, что все-таки главным мотивом для них был узко корыстный интерес сохранения своего материального положения, реализации исключительно личных политических амбиций, а порой и элементарного выживания в трудных условиях плена. Нам представляется, что в случае советского коллаборационизма указанные моменты приобретают особую значимость и не должны быть упущены из виду.

Поэтому при оценке советского коллаборационизма необходимо учитывать все обусловившие его факторы, ставшие, хотим мы того или не хотим, политическим фоном, важной политической предпосылкой для возможного сотрудничества с Германией советских граждан. Советский коллаборационизм в годы войны приобрел очень широкий, даже массовый масштаб, захватив тысячи людей (конкретные цифры, с которыми соглашаются и авторитетные отечественные исследователи, будут приведены в тексте ниже). Такое явление, безусловно, являлось внешним выражением глубоких внутренних противоречий советского общества 20–30-х гг. XX в. И по масштабам коллаборационизма, и по остроте его проявлений можно судить о существовавших внутренних противоречиях, степени их напряженности.

Общая политическая основа для проявления коллаборационизма советских граждан в годы войны представляется довольно ясной — тоталитарный режим, аналогичного которому в то время в Европе, за исключением национал-социалистической Германии, не было. Он сам создал условия, при которых среди граждан страны появилось немало его противников, в сложнейшей ситуации сделавших ставку на военного противника своей собственной страны. И их декларированные, заявленные интересы и цели в данном случае являются, очевидно, вполне понятными, объяснимыми и даже справедливыми.[10] Учтем и то, что, объявляя себя противниками сталинского режима и переходя ради этого на сторону Германии, абсолютное большинство коллаборационистов все-таки не имело и не ставило перед собой задачу нанести вред своей родине. Многие из них, напротив, сознательно или неосознанно хотели добиться для своей страны и народа лучшей доли. Почти никто из советских коллаборационистов не был убежденным национал-социалистом — идеи национал-социализма для советских граждан оставались малопривлекательными. Потому они и уповали в основном на военную мощь Германии, полагая, что такой союз будет временным, что в скором будущем они смогут избавиться от политического опекунства Третьего рейха. Сегодня любому человеку ясно, что ставка на Германию Гитлера была фатальной ошибкой. Тогда же, вероятно, такой ясности у подавляющего большинства коллаборационистов не было.

Советский коллаборационизм представляется явлением более сложным, многослойным, чем таковой в Европе, вследствие многонациональности состава населения СССР. Помимо общего для всех сотрудничавших с немцами антибольшевизма, как мы можем убедиться, у отдельных советских народов политические, экономические, идеологические, национальные предпосылки коллаборационизма, мотивация и формы сотрудничества были разными, так как они находились в различных условиях. Скажем, русский политический коллаборационизм имеет природу несколько отличную от коллаборационизма других народов — для него на первое место выдвигался фактор борьбы со сталинским режимом. Особняком стоит факт сотрудничества с немцами прибалтийских народов, которые только в 1939 г. оказались в составе СССР и у которых тенденции борьбы за независимое государство были очень сильны. И в этой борьбе именно Советский Союз являлся для них врагом номер один. Для украинцев и белорусов играли роль два таких важных фактора: с одной стороны, национально-государственные стремления отдельных политических лидеров, которые надеялись с помощью Германии создать национальные государства; с другой, сравнительная длительность немецкой оккупации территорий Украины и Белоруссии, когда даже самых пассивных людей время заставляло делать свой выбор: идти в партизаны и бороться против оккупантов, пытаться приспособиться и занять нейтральную позицию или же идти на службу в оккупационные органы власти. А на Украине, особенно на Западной, часть местных сил активно боролась и против немцев, и против советских властей.