Легион. Книги 1-9

— С чего начнем? — спросил Федор, чтобы хоть как-то прогнать назойливые мысли.

— Конечно, с центра, сердца нашего города. Архитекторы сапотеков так спроектировали город, что его обитателям очень удобно попасть из одной части в другую. Все улицы прямые и пересекаются только под прямым углом. Этот принцип даровали нам боги.

— Хороший принцип, — не стал спорить Федор, — это очень удобно. Только ворот маловато для такого количества.

— Питао-Шоо повелел строителям сделать только одни ворота на суше, для людей и духов земли, — терпеливо пояснил ученый сапотек, казалось, ничуть не удивившись вопросу финикийского пленника, — и одни ворота на воде, для рыб и духов реки.

— Но я видел лодки, когда мы проходили по мосту, — не удержался от провокации Федор, — значит, сквозь водные ворота в город попадают не только рыбы.

— Да, это так, — ответил сапотек, смотря на высокие пирамиды, показавшиеся уже совсем близко, — главный город сапотеков огромен и постоянно нуждается в продовольствии. А потому мы не только доставляем его в город через главные ворота, но и подвозим по реке. Завтра праздник, поэтому сегодня лодок будет особенно много. Что тебя так удивляет, ведь ваш народ также наверняка использует водные пути?

— Использует, — кивнул Федор, — еще как. Другие народы даже называют нас народом моря.

— То есть «большой воды», — добавил он поспешно, на случай, если Итао никогда не видел моря.

Они прошли следующие двадцать шагов в молчании.

— Сейчас мы посетим главную площадь, чтобы ты мог насладиться величием наших богов, в честь которых воздвигнуты священные пирамиды.

Федор с некоторых пор не очень любил пирамиды, но отказаться, ясное дело, не мог.

Передвигаться по городу, в котором Чайка пока не увидел ни одной повозки, было действительно удобно. Прямые и широкие, в большинстве своем, улицы этому помогали. Правда, до тех пор, пока количество народа было небольшим. Стоило же процессии третьего жреца ягуара приблизиться ко входу на гигантскую площадь, как они столкнулись с целым людским морем.

Применять силу оружия, чтобы протолкаться сквозь толпу, запрудившую вход на грандиозную площадь, им не пришлось, — несмотря на уверения Итао, уже сегодня здесь народу было много, — едва завидев сверкающий знак в руках «оруженосца», толпа почтительно расступалась. Перед входом, как заметил Чайка, находился еще один рынок. Здесь продавалось много керамики, и он, заинтересовавшись, осмелился попросить своего сановного провожатого задержаться ненадолго.

— Хочу осмотреть кувшины, — пояснил он свой интерес, — если мы не торопимся, конечно.

— Что же, это можно, — кивнул, поразмыслив недолго, Итао, — гончары сапотеков славятся своим мастерством. А тут один из лучших базаров в городе. Сейчас идут последние приготовления к завтрашнему наплыву народа, поэтому здесь уже так много торговцев.

И весь отряд, повинуясь команде жреца, свернул в сторону, словно ледокол, разрезав толпу пополам. Федор остановился у стола, от края до края уставленного кувшинами различной формы и украшенных рисунками, сделав вид, что погрузился в изучение великолепной керамики сапотеков. Сам же тем временем искоса поглядывал в разные стороны, рассматривая главную площадь Монте-Альбана, все входы и выходы с нее.

Это получалось довольно легко. Охранники, встав по сторонам, перекрыли все возможные пути к бегству — как они полагали, — одновременно закрыв его и от взгляда Итао, который встал чуть позади. Чайка мог бы при желании одним прыжком перемахнуть через эту груду керамики, тело уже почти пришло в норму. Или, повалив длинный стол, устроить здесь настоящую суматоху, в пылу которой исчезнуть было довольно легко. Базар — отличное место для побега. Тем более что по одежке он теперь мог сойти за какого-нибудь ремесленника, разве что бледноват был немного для местного. Но, конечно, ничего подобного он делать не стал. Рано. Да и не центральная площадь была целью его прогулки. Поэтому Федор увлеченно принялся рассматривать блестевшие перед ним глиняные черепки, параллельно запоминая все входы и выходы. Мало ли что.

Впрочем, экземпляры глиняного творчества сапотеков попадались на развале довольно занятные. Здесь были кувшины разных размеров и цвета — черные, серые с белым венчиком, красные, желтые. И сосуды с плоским основанием, похожие сразу на гигантские блюдца и плоскодонные чаши. Все это разнообразие продукции местных гончаров было украшено довольно схожим орнаментом. Чайка долго смотрел на кувшины и чаши и, в конце концов, пришел к выводу, что орнамент этот возникал путем выдавливания по мягкой глине с помощью веревок. Иначе эта резьба и желобки вряд ли могли появиться. Но что сразу бросалось в глаза — повсюду были изображения когтей, клыков и других частей тела, недвусмысленно намекавших на распространенный стиль ягуара. Впрочем, попадались и другие стили.

«Интересно, — поймал себя на мысли Федор, вспомнив об ольмеках и недавнем разговоре с учителем, — на базаре у ольмеков такое же разнообразие стилей, или там раскраска горшков посвящена исключительно главному тотему племени».