Легион. Книги 1-9

Дав армии отдохнуть денек, за время которого македонцы подтянули к городу осадные орудия и начали бомбардировку, Федор решил, что пора поставить Ганнибала в известность о происшедшем. Конечно, он и сам узнает, но от Федора новый тиран ждал детального описания ситуации.

Наутро, перед тем, как выступить в поход, Чайка отправил гонца с сообщением к Ганнибалу, отписав ему обо всем, что произошло и, заодно, о планах Филиппа. В том же письме он просил дальнейших приказов о том, что ему делать, после окончательного разгрома Этолийского союза. Письмо было не из тех, что моги попасть в руки врага и Чайка отдал его в руки скифу, отрядив в качестве охраны с ним почти всех выживших соплеменников. Конный гонец должен был проделать весь путь обратно до лагеря, из которого они начали свой поход, и, сделав дело, вернуться к побережью, разыскав Чайку либо у Навпакта, либо уже по дороге в Калидон. Письмо же из лагеря на специальном корабле отправится прямиком к Ганнибалу в Италию, а ответ «настигнет», его где-нибудь на побережье Этолии. Вторым письмом Федор вызвал весь свой флот к Навпакту. Во всяком случае, все должно было произойти именно так. А пока что Федору было чем заняться.

Его армия после сражения с этолийцами несколько поубавилась в размерах и насчитывала теперь всего лишь пять с половиной тысяч пехотинцев, включая морпехов, и шесть слонов. Остальные пали на поле боя. Там же осталось и дюжина баллист, уничтоженных этолийцами во время контратаки. Тем не менее, армия Чайки все еще оставалась вполне боеспособным соединением, хотя и нуждалась в подкреплениях на тот случай, если Ганнибал решит возложить на нее еще какое-нибудь задание.

За следующие двое суток карфагеняне беспрепятственно преодолели расстояние до побережья и охватили Навпакт с суши, блокировав все подступы к этому порту, в гавани которого уже несколько дней назад был плотно «запечатан» хоть и потрепанный, но все еще боеспособный флот этолийцев. Всего здесь было восемнадцать кораблей, уцелевшие в сражениях с ахейцами. Против них выступало двадцать пять триер, принадлежавших ахейцам и сиракузская эскадра Евсида. Этих сил хватило на то, чтобы загнать противника в гавань и пресекать все попытки выбраться на оперативный простор. Пока Федор восстанавливал порядок в прилегавших к городу предместьях, отрезав его от снабжения и проведя ряд стычек с пехотными частями, решившими проверить насколько сильны карфагеняне в ближнем бою, в Коринфский залив прибыла его собственная эскадра из двадцати двух квинкерем.

Проведя массированную бомбардировку укреплений, следствием которых явился пожар, который едва смогли потушить, Чайка заставил защитников города поверить в скорый конец и бессмысленность сопротивления. Огромный флот, ожидавший их в море и полная блокада с суши, быстро привела город в истощенное состояние и, спустя неделю, Навпакт сдался. Но, перед этим, сжег весь свой флот, кроме войны, нередко промышлявший пиратством.

– Вот и исчезла последняя надежда этолийского союза, – констатировал Федор, глядя из своего шатра на то, как пылают корабли, дым от которых временами застилал солнце.

Разобравшись с флотом этолийцев, Чайка получил сообщение от Филиппа, что осада Ферма затягивается и поспешил со своей армией назад вдоль побережья Этолии к городу Калидону, не желавшему внять голосу разума и сложить оружие. Отправляясь в этот поход, Федор предчувствовал скорое получение новых инструкций из-за моря, которые изменят направление главного удара, и готов был предоставить Филиппу возможность в одиночестве наступать вглубь Греции, как тот и хотел, через Дориду, Локриду и Фокиду на Фивы. У Чайки росло убеждение, что вскоре ему понадобятся все свои солдаты и распылять силы на благо Филиппа он не особенно хотел.

Флот ахейцев, частью остался патрулировать воды Навпакта, большая же часть последовала за армией карфагенян, присоединившись к ее флоту, согласно приказу Чайки. В недавних сражениях флот ахейцев под командой Филопемена показал себя хорошо, но потерял немало кораблей, чему Федор ничуть не огорчился. Он уже начал разделять общее мнение, бытовавшее среди политиков высшего ранга, – чем слабее союзник, тем меньше с ним проблем.

Осадив Калидон, Чайка приказал Филопемену снять половину солдат с кораблей и отправить их на штурм города. Ахейский стратег нехотя подчинился, хотя и долго ворчал, что это не флотская операция. Калидон, хоть и не был столь обширен, как Ферм, но занимал господствующую возвышенность и потому оказывал упорное сопротивление целых десять дней. Осадная артиллерия Чайки превратила его ворота в решето, частью обрушила стены и башни. За это время пал Ферм, и Федор с радостью сообщил защитникам города об этом, предъявив им македонских посланников, прибывших к нему с этим радостным известием. Защитники города ответили яростной вылазкой, уничтожившей половину метательных орудий.

Узнав о том, что произошло, он выбежал посреди ночи из шатра и явился на позиции артиллеристов, но застал лишь пожарище, на том месте, где еще недавно находились его лучшие катапульты.