Легион. Книги 1-9

– Вот именно, – назидательно сказал Атарбал, поменяв позу в своем кресле, – и ради того, чтобы увидеть тебя, мне пришлось вернуться назад, в глубокий тыл, оставив свою армию на помощников.

– Глубокий тыл? – не поверил своим ушам Чайка, опять попытавшись приподняться, и, на этот раз он все-таки сел на пастели, хотя в ушах зашумело, – а где же сейчас линия фронта.

– Она все время изменяется, поскольку мы продвигаемся вперед достаточно быстро, – начал с туманного объяснения Атарбал, хлопнув себя по коленкам, – в последний раз, когда я садился на корабль, передовые части атаковали приграничные поселения Мегары, оставив захваченный Коринф за спиной.

– Коринф уже наш? – пробормотал изумленный Федор, казалось, еще вчера только ступивший на землю Лакедемона, – а, значит, и Аргос тоже наш и…

– Не трудись напрасно, напрягая память. Весь Пелопонесс наш, – подтвердил ему Атарбал, – включая твоих друзей из Ахейского союза.

– Сколько я провел без памяти?

– Почти двадцать пять дней, – спокойно сообщил ему Атарбал.

– Как быстро все изменилось, – в изумлении пробормотал Чайка.

– Не так уж быстро, – возразил командир африканцев, – и не слишком легко. Нам пришлось хорошо потрудиться, пока ты выбыл из строя. Ранив тебя, эти проклятые спартанцы оказали услугу всем остальным, лишив армию такого полководца и задержали наше продвижение до тех пор пока я не нашел достойного приемника. К счастью Ганнибал не пожалел на это ни времени, ни денег и в итоге сил у нас хватило на все.

Федор некоторое время сидел, молча, теребя воротник туники. Ему было трудно представить, что он «проспал» захват Пелопонесса.

– И что все они сдались без боя?

– Конечно, нет, – спокойно ответил Атарбал. – Воины Аргоса дрались серьезно, но мы сломили их сопротивление. Проще всего было с Аркадией и ахейцами, они итак были уже обескровлены благодаря войне со Спартой. Так что, разоружив остатки армии союза прямо в Лаконике, мы объявили им о заговоре и двинули туда свои войска. Аркадия вздумала сопротивляться, поэтому там пришлось повоевать, все больше штурмуя города. Но серьезных сил Аркадцам собрать не удалось и мы очень скоро оказались на побережье Ахайи, куда сбежал их стратег после неожиданного известия из Спарты.

Атарбал, устав сидеть, встал и прошелся вдоль пастели Федора, который слушал его внимательно, стараясь не пропустить ни слова. Ведь, за то время, пока он находился в бреду, греческий мир изменился почти до неузнаваемости.

– Твоего друга Филопемена мы обвинили в заговоре против македонцев, организованном на деньги египтян. Ну, ты помнишь об этом, надеюсь, – вещал карфагенский военачальник, измеряя шагами походный шатер. – Сбежать морем он не успел или не захотел, надеясь оправдаться перед Филиппом. А до тех пор укрылся в Патрах, и это стало роковой ошибкой. При захвате города его пришлось умертвить, поскольку сдаваться он не захотел. Вот так и закончилась история Филопемена.

Атарбал вновь присел, посмотрел на бледное лицо Федора, который слушал со всевозрастающим интересом, и продолжил.

– Когда армия Ахейского союза и наиболее сильные полисы были уничтожены, все пошло гораздо легче. Флиунт и Сикион, имея малые территории, понимали, что если Аркадия с Ахайей пали, то их мы проглотим за пару дней. И они согласились признать власть Ганнибала.

– А остальные? – Федор, напрягая измученную память, припоминал, что были и еще государства на Пелопонессе.

– Остальные некоторое время колебались, – терпеливо пояснил Атарбал, – но, когда у берегов Мессении и Элиды, начал курсировать наш флот, готовый в любой момент высадить несколько хилиархий пехотинцев, а к их границам с территории Спарты и Аркадии придвинулись пехотные части, они сами попросили о мире.

– То есть, сдались, – констатировал Федор, почесав бороду, отросшую за это время до неприличных размеров, – на милость победителя.

Борода была такой длинной, что Федор, наверное, со стороны был похож на какого-то перса, и это его сейчас обеспокоило даже больше, чем судьба Мессении и Элиды.

– Именно, – подтвердил его собеседник, – на милость победителя. О чем я тотчас сообщил Ганнибалу.

Переместив руку, Федор осторожно погладил свою голову, в которой все еще били колокола.

– А что на это сказал Филипп? – вспомнил он о возможных противоречиях с союзниками.

– Скрипнул зубами и стерпел – отмахнулся Атарбал, – я же предупреждал тебя, что все так и будет. У него сейчас другая проблема, Филипп рвется к Афинам, чтобы они тоже не достались нам.

– А они нам еще не достались? – впервые после пробуждения улыбнулся Чайка, сделав вид, что забыл все, о чем ему только что говорили.

– Да ты еще болен, мой друг, – подыграл ему мудрый полководец. – Нет, Фивы еще отбиваются от македонцев. Афины же с ужасом ожидают скорого прибытия скифов, движущихся уже по Фракии и нашего вступления в борьбу, поскольку флот Ганнибала уже маячит вблизи берегов Аттики. Но, солдаты еще только пробиваются сквозь Мегары. На пути в Афины это последний эллинский полис, не пожелавший добровольно войти в состав наших новых владений в Греции. И эта ситуация нас задержит ненадолго.