Легион. Книги 1-9

С помощью Ларина он встал и с удивлением, словно все это произошло не с ним, воззрился на мертвого ягуара, плававшего в луже собственной крови. Рядом столпились все его воины с оружием в руках. Двое индейцев остановились на почтительном удалении от ягуара, уставившись на Федора. В их взглядах Чайка прочитал смесь восхищения и неописуемого ужаса от непоправимости случившегося.

— Чего смотришь? — обратился Ларин как ни в чем не бывало к одному из них. — Разделывай давай. Будем шкуру снимать.

Глава седьмая СУДЬБА ЯГУАРА

Однако индейцы отказались даже приблизиться к тому месту, где лежал мертвый ягуар, несмотря на красноречивые жесты Ларина. Наоборот, поняв его намерения, они в ужасе попятились к дальнему краю долины и там опустились на землю, припав к ней, и начали что-то бормотать.

— Оставь их, — приказал Федор, понемногу приходивший в себя, — не видишь, мы убили их божество.

— Так они что теперь, наши грехи замаливают? — уточнил Ларин, переводя вновь взгляд на самого Федора. — Ты бы лучше, командир, наших богов поблагодарил, что уберегли тебя от верной смерти. Кошка-то тебе досталась не из слабых.

— Это верно, — выдохнул Чайка, как-то отстранение разглядывая тушу убитого ягуара, распластанную на земле, и проводя рукой по окровавленным и разорванным в хлам доспехам, — еще немного и силы бы у меня закончились. Так что, брат, я твой должник.

— Да ладно, с кем не бывает, — отмахнулся Леха так, словно речь шла о сущей безделице, — подумаешь, ягуар. Мы и покрупнее хищников видали. Хорошо, что не лев.

— А богов я обязательно отблагодарю, — добавил Федор, вновь брезгливо ощупывая свой дырявый нагрудник. — Попозже, когда помоюсь.

— Предлагаю принести его в жертву, — подбоченившись, заявил Ларин, — ну хотя бы часть мяса, лучшую. Остальное съесть. А шкуру себе возьмешь, на память.

— Невежливо так поступать с местными богами, — на мгновение озадачился Чайка, а потом махнул рукой, — а впрочем, делай, как знаешь.

И отошел к ручью, пока его друг, подозвав нескольких помощников, в первых лучах рассвета разделывал мертвого ягуара прямо на глазах у обескураженных сапотеков. Индейцы не знали, куда им деться от ужаса, но не осмеливались помешать людям, победившим божество.

Федор между тем снял остатки панциря, лишний раз похвалив себя за предусмотрительность, бросил их тут же и с наслаждением облил лицо и грудь водой из ручья, смывая кровь. Струйки холодной воды проделали глубокие бороздки в почти запекшейся крови животного, покрывавшей все его тело, кроме разве что ног. Когда его лицо и торс вновь оказались чистыми, Федор оглядел себя с пристрастием. Однако не обнаружил никаких глубоких ран, которые мог не заметить в первые минуты после нападения местного божества. Лишь несколько длинных царапин на плечах и ребрах, но они были не опасны для жизни. Несмотря на всю свою силу и ловкость, ягуар смог лишь кончиками когтей достать Чайку. Даже лицо, всего в паре сантиметров над которым несколько раз с клацаньем смыкались челюсти хищника, оказалось в порядке. «Похоже, я в рубашке родился, — возблагодарил богов Федор и пошутил, расслабляясь: — Вернее, в панцире. И с фалькатой. А кстати, где она?»

Чайка вернулся к месту разделывания туши ягуара, процесс уже подходил к концу, и обнаружил свою окровавленную фалькату в паре метров от расчлененного ягуара.

— Вот ты, моя родная, — с любовью поднял свое оружие с земли Федор и, вновь вернувшись к ручью, омыл и его в холодной воде, — в который раз мне жизнь спасла.

Закончив разделку туши, Леха вывесил шкуру сушиться на открытом месте, и, еще раз посоветовался с командиром насчет мяса. А получив разрешение, велел раздуть угли и приступить к копчению. Федор, уже почти оклемавшийся от ночного нападения, не видел смысла бросать столько мяса. И не прошло и нескольких часов с момента вторжения ягуара на их стоянку, как финикийцы уже жарили его тело на медленном огне, принеся лучшую часть в жертву, как и полагалось. Опасность была позади, а впереди предстоял большой переход, и нужно было хорошенько подкрепиться.

Однако сапотеки этого не оценили. Индейцы, окончательно потерявшие дар речи, в ужасе взирали на карфагенян, поедавших божество, пестрая шкура которого сушилась на солнце в нескольких метрах. От копченого мяса они отказались.

А отдохнувшие финикийцы не придавали столько значения условностям, расценив поверженного хищника как добычу на охоте. Мясо ягуара, однако, оказалось довольно жестким на вкус. С трудом откусив сочную мякоть от большого куска, с почетом переданного ему лично Лариным, Федор подумал о превратностях судьбы. Ведь всего несколько часов назад этот ягуар забрел на их стоянку и напал на него, чтобы полакомиться его телом. А теперь коптился на вертеле сам. Видимо, эти мысли так отчетливо читались на лице Чайки, что Леха не удержался от замечания.

— Чего загрустил, командир, — толкнул его в бок Леха, сидевший рядом на поваленном дереве, — думаешь о судьбе ягуара? Не бери в голову. Мы же, считай, на войне.

Федор молча кивнул, а Леха продолжил: