Легион павших. I - III Акт (СИ)

— Тебе не нужны заклинания, чтобы призвать душу. Ты можешь забирать контроль над чужими призванными и вытягивать жизнь простым прикосновением. Если первые две вещи доступны всего нескольким некромантам из самых верхушек ковенов, то на последнее не способен никто из них. Мне надоели эти игры, мышонок. Я хочу знать, кто ты такой.

Къярт посмотрел на нее с мрачным упрямством. Похоже, дальше последуют угрозы, и его ответ вряд ли удовлетворит фурию. Скорее всего она даже не поверит ему.

— А ты, как всегда, не хочешь говорить, — вздохнула Аелитт. — Я узнаю твою тайну, мышонок. Однажды я все узнаю.

До следующей смены свечей она пришла еще раз: с кувшином теплой воды и платком, смыть запекшуюся кровь Къярта — с лица, с рук и ног, с груди.

Исподлобья следя за фурией, он пытался понять, что творится в ее голове. Как ее гнев так быстро сменился на милость, и почему она вела себя так, будто бы всего несколько часов назад ей не пришлось убить своего собрата из-за его действий? Технически Оока уже был мертв, но вряд ли Аелитт относилась к нему, как к мертвецу.

Но ответов не было.

Къярт думал, что после его выходки Аелитт оставит его сидеть в темноте, но ошибся. Теперь она сама меняла свечи, но в отличие от Ооки не уходила сразу, а садилась рядом — даже принесла украшенную вышивкой подушку, чтобы не сидеть на голом полу — и болтала о всякой ерунде. Жаловалась на сестер, которые продолжали плести за ее спиной интриги; на детей, за которыми постоянно требовался глаз да глаз; на других ее узников-некромантов, наводящих на нее скуку.

Наверное, Аелитт считала, что эти беседы в итоге разговорят и Къярта, но он продолжал молчать. Это был его личный маленький бунт — единственное, что он мог еще делать наперекор желаниям фурии.

Он сбился со счета времени. Его память не позволяла забыть измеренные в свечах дни, поэтому он просто перестал считать. Время потеряло смысл. Его прошло так много, что Къярт перестал верить в то, что когда-нибудь ему удастся вновь обрести свободу.

Он не пытался связаться с Ашшей. Пусть их разделяли тысячи километров, он все равно мог отдать ей приказ, но это неизменно подвергло бы ее опасности. Она — просто знающая печати девушка, и если даже Къярт с его силой не смог выбраться, а Райз — как-либо ему помочь, ее уж точно не следовало впутывать во все это.

Къярт не знал, жив ли еще его напарник. Прошло много времени, а тот никак не давал о себе знать. Но Къярт продолжал держаться за однажды сказанные тем слова, что никогда не знаешь, когда кромешную тьму разорвет вспышка света.

И свет вспыхнул. Гнездо содрогнулось, а вместе с ним и Къярт. Он вскинул голову и впился взглядом в дверь. Что-то случилось. Что-то однозначно произошло.

До него донеслись отголоски женских криков. Или же они померещились ему? Нет, он точно что-то слышал!

Къярт не знал, что обрадовало его больше: то, что все наконец-то закончится, или же осознание, что его напарник оказался жив и здоров.

Выбитая одним единственным ударом дверь слетела с петель.

Это был не Райз.

В зал ворвалась трансформировавшаяся фурия с наполовину оторванным крылом и замерла. Следом за ней в проеме появился невысокий мужчина с забранными в хвост волосами и косым шрамом на щеке.

— Здесь еще один, — обернувшись, сообщил он и подбежал к Къярту. — Уже и не ждал, да?

Он ухмыльнулся и, схватив за цепочку, выдернул из руки Къярта первую тройку игл. Боль от разрушенной печати смешалась с болью от разорванной плоти.

— Ты уж извиняй, нежничать некогда, — выпалил мужчина, выдергивая иглы одну за другой. — Чем быстрее избавимся от прислужников этих тварей, тем лучше.

Застывшая за его спиной фурия так и не шелохнулась. Следя за действиями пришедшего ему на выручку человека, Къярт заметил под его воротником черные точки печатей. Некромант. И по всей видимости, не один.

В дверях появился другой, высокий, одетый во все черное, с тростью в руке и шляпе, будто он пожаловал на светский раут, а не явился разорять гнездо фурий.

— Долго ты там? — нервно поинтересовался он. — Они скоро проломят кожуру, а нам еще нужно успеть отойти к остальным.

— Да, бросим пацана здесь, отлично придумал, — огрызнулся со шрамом, возясь с задвижками на кандалах. — Больше никого не осталось?

— Нет, это последний.

— Все, валим тогда, — некромант расстегнул второй браслет и, подхватив Къярта под локоть, будто у того могли возникнуть сложности с ходьбой, хлопнул его второй рукой по плечу. — Давай, парень, живее, последний бросок.

Призванная фурия первой метнулась прочь из зала, остальные — за ней. А некромант в шляпе, как оказалось, отлично умел бегать.

За спиной осталась длинная череда залов: каждый со столбами и опустевшими кандалами, лежащими на высеченной в полу печати. Къярт насчитал одиннадцать помещений, когда некромант в шляпе свернул в ответвление коридора, и темницы остались позади.

Гнездо было огромно, а ведь Къярт не видел и половины: стены, сложенные из гигантских каменных блоков, уходящий высоко вверх свод, размах помещений, в которых даже обратившейся фурии с крыльями хватит места.