Легион павших. I - III Акт (СИ)

Райз понимающе кивнул и хлопнул ладонями по коленям.

— Кстати о чудищах, — он многозначительно посмотрел на Къярта. — Нам и правда пора возвращаться к гривам. Отлично посидели, парни.

Он достал из кошелька несколько бумажек, но Стев отрицательно замотал головой.

— Оставь себе.

— Я обещал, что оплачу…

— Себе оставь, я сказал, — с нажимом произнес тот. Похоже, алкоголь и душный воздух кабака окончательно разморили его и заставили раскаяться в недавних претензиях. — Мы что, в конце концов, последние голяки, что не можем гостей накормить?

— Как скажешь, Стев, — с улыбкой согласился Райз.

Попрощавшись, они вышли на бодрящий ночным ароматом воздух. На небе зажигались первые звезды.

— Ну и взгляд же у тебя был, — с усмешкой произнес Райз, когда деревня осталась за спиной. — Думал, ты прямо там на меня кинешься. Что, по-твоему, я собирался с ними сделать?

— Извини.

Къярту и самому все еще было стыдно за те мысли и страх, охвативший его, когда Стев преградил им дорогу.

— А, забудь, — отмахнулся Райз. — Просто стало любопытно, что ты успел себе придумать.

Къярт уязвлено молчал. Райз и без того слишком много раз становился свидетелем его слабости, и приумножать их число не хотелось.

Гривы ждали на том же месте, где их и оставили. Коготь лежал на земле и от скуки терся рогом о ствол дерева, к которому его привязали. Повод же Клыка был порван, а его морда измазана в крови задранного зайца, чья голова лежала рядом на земле — в качестве доказательства, что грив поужинал не человечиной.

Назад они возвращались шагом. Гривы, опустив головы к земле, недовольно фыркали, но Райз сдерживал Клыка, норовящего помчаться вскачь, а Коготь послушно трусил рядом с братом.

— Фелис хочет передать тебе силу некроманта сегодня, — без долгих вступлений сказал Райз. — Но опасается, что, получив свободу, ты сделаешь какую-то глупость. Поэтому и устроил эту прогулку. Поручил мне убедиться, что сюрпризов не будет, и пригрозил, что обвести его вокруг пальца не получится. Так что я должен убедиться, — он усмехнулся.

— Мы же договорились, — Къярт встретился с ним взглядом.

Он вынужден был признать, что ему неуютно оттого, что он не может даже предположить, о чем думает Райз, когда его собственные чувства были у того, как на ладони. Но раз с этим все равно ничего не поделать, оставалось только смириться с кислым привкусом чужого превосходства. К тому же он наломал дров уже достаточно, чтобы переживать из-за подобной ерунды.

— И ты, конечно же, не поверил, — Къярт вздохнул.

— Не так, чтобы совсем не поверил, — Райз прищурился. — Но сомнения остались.

Къярт запрокинул голову и посмотрел в небо, размышляя о том, действительно ли можно верить его словам. Верил ли он самому себе?

После всех заверений Райза, что он не допустит, чтобы Къярт причинил вред тем, кому не следует, он и правда начал в это верить. И пусть полагаться на чужака в таких вопросах было редкостной глупостью, а перекладывание на него ответственность — проявлением слабости, — желание сбежать от последствий собственных поступков было еще большим малодушием.

— Даю слово, что не стану пытаться убить себя.

Даже сама фраза прозвучала глупо, словно произнесенная бездарным актером в дешевой театральной постановке, лишний раз показав Къярту, насколько жалким он выглядел. Увидь он прошлый себя теперешнего, и ему стало бы противно.

— Принимается, — с улыбкой кивнул Райз и добавил: — Спасибо за это.

Къярт перевел на него взгляд.

Райз и правда, неимоверно, чертовски сильно жаждал жить. Сможет ли он сам когда-нибудь позволить себе хотя бы каплю подобной жажды?

— 9 -

Къярт не любил время между закатом и рассветом. И пусть раньше ночь могла принести с собой очередной приступ, а сейчас — всего лишь дурные сны, вскоре он начал считать, что уж лучше терпеть выворачивающую наизнанку боль, чем раз за разом погружаться в удушливые объятия страха.

В своих снах он видел Мерлен. Почти всегда Мерлен. Он знал, что ему нельзя к ней прикасаться, знал это, засыпая каждую ночь, но в сновидениях это знание покидало его и возвращалось лишь тогда, когда его прикосновение вытягивало из нее всю жизнь до последней капли.

А иногда ему снился Иеро. В таких снах Къярт всегда помнил, кем он стал и какую силу обрел. И когда клубок несвязных событий всякий раз приводил их к одному и тому же, и Иеро оказывался на краю пропасти, ему приходилось выбирать: смотреть, как тот срывается вниз, или же поймать его за руку и поглотить его жизнь так же, как и жизнь Мерлен.

Къярт смирился с тем, что это его наказание, и принял его со всей покорностью, на которую был способен. В конце концов, эти сны никому не могли причинить вреда, и не потому, что сны — это всего лишь сны, а потому, что ни Мерлен, ни Иеро больше не было.