Легион павших. I - III Акт

Сотрудничество паладинов с некромантами не удивляло. Человеческая суть — будь то простые люди, стихийные и ментальные маги, честолюбивые церковники и паладины, или правительство Республики — всегда оставалась одной и той же: падкой на власть и деньги, и чем больше была власть, тем меньше ее держатели заботились о нравственной стороне вопроса.

Пока одни не гнушались связываться с врагами государства, приумножая и без того немалое состояние, другие использовали методы заработка, о которых не стыдно было рассказать людям. Волнений такая работа приносила вряд ли меньше, чем сотрудничество с некромантами. Каждое утро, когда Райз с Къяртом приходили в стойла, чтобы устроить гривам прогулку, Гримли смотрел на них так, будто бы днем ранее Райз не повторил уже в который раз, что они здесь еще как минимум на неделю. И, как и всегда до этого, Гримли расплывался в подобострастной улыбке, энергично кивал головой и тараторил о том, каких отличных свиней ему удалось закупить на ужин для гривов.

На качество ухода и правда было грех жаловаться. И хоть шкуры Клыка и Когтя лоснились, а бока заметно округлились, гривы открыто давали понять, что подобное сидение им не по душе, и от ежедневных часовых прогулок проку не намного больше, чем от выгула внутри стойл. Но без них Клык и вовсе отхватил бы Райзу голову. Так что лучше маленькие истерики зверя изо дня в день, чем один раз, но наверняка.

Коготь не слишком отличался от своего брата выдержкой, но все равно казался поспокойнее. Быть может ему передалась часть флегматичности хозяина, которой с каждым днем становилось только больше. И хоть порой сравнение Къярта со снулой рыбой становилось как нельзя уместным, был в этом и положительный момент.

За день до того, как последняя карта была почти закончена, Къярт наконец перестал просыпаться с криком. Кошмары так и не оставили его — Райз видел это по облаку энергии духа, непривычно густому и объемному. То ли Къярт начал понемногу к ним привыкать, то ли взял себя в руки, но теперь он просыпался без единого звука.

Они перелопатили немалый пласт информации, но впереди ждал еще больший. Прежде чем с чистой совестью оставить библиотеку, нужно было изучить годы перед нашествиями. Разобраться, о каких таких признаках скорого вторжения говорил Фелис, и хотя бы приблизится к пониманию того, как исполинам удалось одержать победу.

В то, что поиски последнего увенчаются успехом, Райз не сильно верил. Победа над Ордой — не то, о чем бы умалчивали. И спустя неделю изучения всеразличных донесений, исследований и гипотез — все, что было ясно, это то, что в один момент большая часть Орды исчезла. Это точно не был ее переход в следующий мир-жертву, как случалось до этого. В первое и второе вторжение Орда уходила целиком, не оставляя остатки армий, чьи дезертиры, все, как один, твердили об уничтожении их командования и почти всех сил.

Что тогда произошло, могли знать исполины. Наверняка они-то и приложили к этому руку. И даже не оставили человечеству, которое так яро защищали, подсказки на будущее. Почему они вообще встали на защиту этого мира? Они явно были такими же пришлыми, как и Орда. Быть может, искали себе новый дом, хотя сомнительно, учитывая, что за три тысячи лет пребывания в этом мире они никоим образом не пытались подстроить его под себя. Помогали восстанавливать человеческую цивилизацию после набегов Орды — это да. Но не более. Так зачем тогда они явились?

Движение Орды и чудом сохранившиеся переписи населения свидетельствовали о том, что этот мир всякий раз становился ее охотничьими угодьями. Каждый раз они проходили по землям с самой высокой плотностью населения, самыми обширными и плодородными территориями. И сейчас Райз не мог определиться, плохо или хорошо, то, что Афракский союз лидировал по всем трем показателям. С одной стороны оказаться в самой гуще событий — то еще удовольствие. С другой — не придется далеко ходить.

Райз укрепился в своей догадке, что Орда нападет на Афракский союз, когда газеты, появляющиеся на стойке администратора гостиницы раз в неделю, запестрели заголовками о разгоревшихся на границе боях. Агруа напала на Хепрас, при этом правящая элита утверждала, что именно Хепрас первым проявил агрессию. Король Хепраса же апеллировал к тому, что Агруа не первый год заявляла права на приграничные земли, и вот наконец решилась пойти на эскалацию конфликта.