Легион павших. IV - V Акт

В прошлой жизни Къярт не успел стать солдатом, но его родина регулярно вела бои с соседом, и он понимал, что на войне убийства естественны. Однако, когда речь заходила о Райзе, что-то не давало Къярту покоя, не позволяло воспринимать действия напарника, как устранение противника на войне. И дело было совсем не в том, что война, как таковая, еще даже не началась. Къярта не покидало ощущение, что Райз балансирует на краю пропасти и вот-вот в нее сорвется.

— Надеюсь, ты понял, что я пытался сказать. Не хочу больше возвращаться к этому разговору, — он провел ладонью по голове, приглаживая волосы.

Райз кивнул. На его лице не осталось и намека на усмешку, а взгляд был тяжел и темен.

— У нас и без того проблем по горло, — устало добавил Къярт и посмотрел на Кару.

То, что ему удалось призвать душу паладина, меркло на фоне как ее прошлого, так и будущего, теперь тесно связанного с их.

— Все так плохо?

— Я бы сказал, что намного хуже.

Какое-то время Къярт потратил на пересказ истории Кары. Райз слушал сведя брови, и с каждой фразой Къярт становился все ближе к неотвратимому моменту, когда ему придется разбудить девушку и посмотреть ей в глаза.

— Не будем откладывать до утра, — сдержанно произнес Райз. — Все равно это неизбежно. Раньше все решим, раньше двинемся дальше.

Къярт кивнул и снял блок, что не давал Каре прийти в себя.

— 8 -

Кара открыла глаза и уставилась на сидящего в шаге от нее некроманта. Спина касалась холодного мохнатого гривьего бока, напротив лежал еще один зверь, но отсутствие веревок на руках и ногах подтолкнуло тело к действию.

Ей не удалось пошевелить и пальцем. Мышцы будто окоченели, и едва она об этом подумала, как холод стал по-особому ощутим. Он приходил не снаружи, но распространялся изнутри, неуязвимый для исходящего от костра тепла. Внезапно осознав, что не дышит, Кара жадно схватила ртом воздух. Вдох-выдох, вздымающаяся и опускающаяся грудь, сердце… разве ему не полагалось изо всей мочи стучать по ребрам, вливая в конечности силу для сопротивления?

Сердце затаилось. Кровь не шумела в ушах.

Ей было страшно это делать, но посетившая догадка требовала перестать насильно вдыхать воздух.

Пол минуты. Минута. Полторы.

Все это время Енкарты — некромант и призванный — одинаково напряженно смотрели на нее и чего-то ждали.

Две минуты. Прошло две гребаных минуты, но тело так и не заикнулось о необходимости дышать.

Происходящее стремительно теряло всякий смысл.

Кара опустила взгляд на свои руки, затем посмотрела на некроманта. На его лице отразилась бесконечная мука — что за издевки?

— Невозможно…

Невозможно. Нет. Такого не могло произойти. Физически не могло случиться. Это бред.

— Кара, пожалуйста, послушай… — начал было некромант и осекся, когда она пронзила его полным ненависти взглядом.

Хотелось рвать и метать, выкричать все то, что распирало изнутри, но все, что ей было дозволено, это свести брови и зажмуриться — словно это помогло бы выбраться из под обрушившейся на голову действительности.

Невозможно.

Когда прикосновение Енкарты, точно укус кровососущей твари, выпило из нее всю жизнь, Кара успела осознать: это конец. Она не знала почему и как, но поняла, что именно произошло. Она проиграла битву окончательно и бесповоротно и проиграла не одну, а сразу все: пришло и ее время исчезнуть, а вместе с ней — и ее стремлению убить ту самую тварь, с которой все началось. Все ее старания, ее охота враз утратили всякий смысл — так глупо и внезапно. Единственным, что ее утешало, было то, что она хотя бы не станет безвольным рабом одного из этих ублюдков. Сила паладина, дарованное исполином благословение, должна была уберечь ее от участи призванного.

Какая же оголтелая наивность.

…Но ведь это невозможно.

Они ведь были неприкасаемы.

— Кара…, — голос некроманта, до омерзения сострадательный, вклинился в тишину.

— Выродок, — прошипела та.

Она дернулась, на этот раз осознанно, целенаправленно пытаясь противостоять наброшенным на нее оковам, но все, что ей удалось — лишь едва пошевелить плечами.

— Кара, прости, мне очень жаль, что все так получилось.

— Получилось? Говоришь так, будто все случилось само собой, и ты не приложил к этому руку.

— Ради справедливости замечу, что ты напала первая, — подал голос второй. — Къярт только защищался.

— Райз, не нужно, — одернул его некромант.

Кара впилась в старшего Енкарту взглядом, и внутри все скрутило.

Какая же слепая дура!

Она сама была повинна в своих бедах: все ее самонадеянность и слабость, низменные пристрастия, на поводу у которых она шла.

Ее жизнь, жизнь «после», состояла не только из охоты и медитаций. Кара неизбежно сталкивалась с теми, кто не входил в ее список на уничтожение: другими паладинами, городской стражей и местными чинушами, шатающимися без дела аристократами и предприимчивыми дельцами. Она видела, как они на нее смотрят, и знала, о чем они думают и чего хотят. Как иначе, когда она сама прикладывала усилия, чтобы раздуть пламя даже из маленькой искры?