Легион павших. VI - VII Акт (СИ)

На приготовления много времени не ушло: несколько минут на то, чтобы захватить уловители душ — вроде тех, которые Райз видел во время столкновения с армией Таана, и еще полчаса, чтобы надеть ботинки поприличнее. Но благодаря участию Кальдеора много ходить не пришлось.

Каждый раз он переносил рыцарей и Райза в точку на небольшом отдалении от указанных Пирофазисом скоплений жизни. Первым делом Ц-Цузу осматривался и принимал решение о нападении. Если они оказывались рядом с городом или военными силами, крикун велел переходить к следующему месту.

Эту гадину интересовали исключительно мирные, сбившиеся в кучу, дрожащие от страха и холода во временных палатках люди. Мужчины, женщины, дети, старики — крикуну было плевать. Стоило ему заметить лагерь беженцев, и на его лице появлялся поистине кровожадный оскал. Ц-Цузу хватал один из уловителей, бросался вперед, и от его крика, внезапно разрывающего небо, вздрагивало все живое. А затем жизнь уходила из этих мест, наполняя уловитель до самых краев.

Ц-Цузу не брезговал ни малыми, ни большими лагерями, но нападал не чаще, чем два раза в день. После каждой такой стремительной атаки, которую не могли ни предвидеть, ни предотвратить ни военные, обеспечивающие в лагерях порядок, ни паладины, группа «зачистки» возвращалась в октаэдр.

Нависнув над Райзом после третьей такой вылазки, Ц-Цузу спросил:

— Тебя что-то не устраивает?

— Нет. А тебя? — Райз смотрел на него с легким прищуром.

Недовольство, которое померещилось Ц-Цузу, в действительности было задумчивостью. Зная кровожадность крикуна и его склонность к жестокости, Райз ждал, что тот будет ликовать с утра и до ночи — с такой-то возможностью забирать сотни и тысячи жизней за раз. Однако его энергия духа, напротив, становилась бледнее, пока и вовсе не исчезла, оставив судить о настроении Ц-Цузу по одному только выражению его лица. Но Райз хорошо знал, насколько оно не соответствовало истинному положению вещей.

— Пф, — крикун отодвинулся. — Я бы лучше их сожрал.

— Ц-Цузушка, ты бы лопнул от такого количества.

— Не твоя забота.

— Так давай в следующий раз ты сначала наешься вдоволь, а затем уже и песни свои петь будешь.

— Не указывай мне, что делать, человек.

— Я и не догадывался, что ты такой ранимый, Ц-Цузу, — заметил Фель-Фель.

— Если что здесь и ранимое, так это твоя склизкая туша. Хочешь выяснить, насколько?

— Нет, Ц-Цузу, мне это и так хорошо известно, — блондин натянуто рассмеялся.

После устроенного Ц-Цузу спектакля с Веереетааном и его сыном в главных ролях, атмосфера в октаэдре рыцарей «зачистки» заметно потеплела. Теперь Фель-Фель смелее подавал голос, и его стеснительный смех звучал все чаще. Поведение Шикти, казалось, нисколько не изменилось, но ее взгляды, которыми она одаривала крикуна, говорили громче слов.

Наблюдая за этой троицей, время от времени Райз ловил себя на мысли, что не чувствует к врагу ни ненависти, ни неприязни. Ц-Цузу его, беспорно, раздражал, но только из-за своего несносного характера, но никак не из-за связи с Ордой.

Эти размышления неизменно уводили в самое начало, в те дни, когда Райз проснулся в теле, созданном Фелисом и Ашшей; когда осознал, что снова обрел жизнь; когда осознал, что она стала всецело и полностью его. Тогда он впервые позволил себе задуматься: кто он на самом деле? Где то место, в котором он действительно хочет быть, а не в которое его засовывают обстоятельства?

Почти год, проведенный в обществе Къярта, был словно глоток свежего воздуха, который он, точно рыба выпрыгнувшая из воды, жадно хватал ртом. Но как и всякая рыба, он постепенно приходил к пониманию, что этот воздух слишком сухой. Слишком теплый, слишком чистый. И, как и всякую рыбу, его звала обратно вода — не соленая океаническая и не льдисто-чистая озерная, но та, что течет в мутных реках, где водятся зубастые твари с острыми, как бритва, плавниками и стеклянными глазами.

Неужто это и есть его истинная суть, которую он мечтал отыскать? И на эту топь он готов все променять? Какая ирония. В своей прошлой жизни он знал, что ему никогда не сбежать от друидов. Как и всякий узник он мечтал о свободе, жаждал ее — не чтобы однажды обрести, а потому что грезить о ней было приятно. Но сейчас... сейчас Райз не мечтал о том дне, когда вырвется на свободу. Он наслаждался своим пребыванием среди рыцарей, и дело было отнюдь не в возможности получить информацию. Его влекло, опьяняло щекочущее чувство прорастания корнями, становление единым целым с чем-то, что он в итоге разрушит. И как так получилось, что он превратился в типа, питающего слабость к ударам в спину?

Спустя неделю в бочку с медом полился деготь. Ц-Цузу сообщил, что у четвертой стены обороны Швея нашел тела бывших призванных Къярта, и Чародей уже хлопотал над ними, надеясь вернуть их души.

— Похоже, твой некромант потерял их, когда эти придурки схватили Неугасающего, — с кислым видом произнес Ц-Цузу. — Сколько у вас было укравших силу Неугасающих?

— Больше пяти тысяч, — бесцветно ответил Райз.