Легион Проклятых: Омнибус

Я чувствую оживление в моем желудке — чувство, которое я испытываю в пылу битвы, за секунды до того, как вывожу противника из равновесия неожиданным взмахом клинка или осуществляю рискованный, непредсказуемый маневр. Чувство, спасавшее меня много раз и не меньше раз помогавшее мне забирать жизни моих противников. На мгновение я застыл, смакуя пришедшую мне в голову идею, и улыбка промелькнула на моих губах.

Я все еще улыбаюсь, изучая пластину, затем протягиваю ее Нове. У них есть сообщения для меня.

— Труп-капитан, — произносит он, все еще держа на руках ребенка. — Плеть отделения Йоахим запрашивает ваше присутствие. Также он хочет, чтобы эпистолярий Мелмох встретил его в сквере Сепулкр. Он говорит, это важно.

— Хорошо, отвечаю я.

Затем добавляю.

— Передай брату Симеону следующее: Скажи ему, что я направляюсь в Мемориальный Мавзолей и мне нужен понтифик. Скажи ему… — я колеблюсь. — Скажи ему, что это важно.

Глава 15 Прекращение

Его завли Скариох. Он был Сдирателем, членом отделении Ценсура и второй плетью отделения. Несколько часов назад его вполне устраивали подчинение плети отделения, защита чести Ордена и битва за Императора. Слова Катафалка были его путеводителем, а подвиги Дорна — примером. Он был Адептус Астартес — ангелом Империума.

Сейчас все это стало не важным для него.

Тот-кто-был-Скариохом думал только о крови. Он ощущал лишь чувство несправедливости, ненависть ко всему, чем он был, к порядку и дисциплине, чести и приказам, подчинению. Первый раз в жизни космический десантник ощущал весь потенциал своего сверхчеловеческого тела. Он наслаждался неограниченной мощью, пульсирующей в его венах, его чувства обострились, словно у хищника, а сердце стучало, словно молот.

Космический десантник чувствовал только начало конца. Он стал чем-то другим, чем-то новым и могущественным, чем-то, что живет только для того, чтобы обрывать жизни остальных. Размалывать черепа. Разрывать мягкие тела зубьями меча и насаживать их на клинок, словно на вертел. Он ощущал жажду крови. Слышал каждый хруст ломаемых позвоночников и свернутых шей, вздохи и мольбы умирающих. Его ноги утопали в океанах крови. Единственное, что он хотел больше всего на свете в настоящий момент — воплощать свои кровожадные желания в жизнь. Кровавый кошмар, разворачивающийся вокруг него, лишь подпитывал ярость того-кто-был-Скариохом.

Они сделали это с ним, так называемые братья. Убийство, резня — все это должно продолжаться. Ложные ангелы трупа-Императора не смогли понять это. Ублюдки, они окружили его как трусы, а затем схватили и отобрали дымящийся меч. Но перед этим тот-кто-был-Скариохом сломал несколько челюстей и носов. Когда он не поддался уговорам этих слабаков, ублюдки перерезали кабели его брони и сняли питающую батарею. Они схватили его за кисти и прижали к колонне.

Берсеркер ощутил всю тяжесть своей оставшейся без питания брони. Металл сочленений пронзительно заскрипел. Безумный ангел пытался вырваться из цепкой хватки своих пленителей. Он оскалился, показав свои клыки, глаза наполнились кровью. Мускулы Адептус Астартес раздулись от напряжения. Вокруг десантника столпились его бывшие братья, и теперь он яростно пытался добраться до них. Тварь думала, что может чувствовать их страх. Их слабость еще больше разжигала ненависть демона. Они смотрели на него свысока, и на их лицах застыла смесь превосходства и грусти. Их жалость лишь подпитывала его гнев. Еще одна слабость. Кровь бурлила в его жилах, как и подобает машине войны. Ему больше не нужны слова. Рот десантника раскрылся и все его существо источало бесконечную ненависть. Лакеи Императора пытались вразумить его, но их слова казались предателю чем-то отдаленным, практически непонятным языком. Тот-кто-был-Скариохом ненавидел их всех.

Йоахим — щенок, возведенный в ранг плети. Мелмох — мутант и колдун. Брат Боаз, который однажды победил его во время тренировочного спарринга и всегда напоминал ему об этом. Униженная старшая плеть Юрия Скейс, который пал ниже некуда, опозорившись на Суде мечом. И Захария Керш, Кнут пятой роты, воин, который подвел магистра Ордена, позволил врагу забрать стяг и потерял свой меч. Его он ненавидел больше всех.

Сдиратели взирали на Скариоха.

— Он одержим, — произнес Мелмох. — Жажда крови поглотила его.

— Ты жаждешь поскорее списать его со счетов, так колдун, — рявкнул Йоахим. — Может и ты поддался жажде.

— Его душа — в руках Губительных Сил, — ответил Мелмох.

— Как и твоя?

Мелмох пропустил издевку мимо ушей.

— Этого ты хочешь для своего брата?

— Скейс? — Йоахим повернулся к старшей плети.

— Мы не можем просто связать его? — предложил брат Боаз.

— Словно загнанное животное? — возразил Мелмох.

— Пока не пройдет жажда…

— Она не пройдет, — произнес эпистолярий. — Он — во власти Кровавого Бога. Первый падший из нашего Ордена.

— Он не первый, — с сожалением произнес Кнут. — Ишмаил также потерян для нас.

— Мы не знаем наверняка, — огрызнулся Скейс.

— Ты знаешь, что нужно делать, — произнес Керш.

— Скейс… — умоляюще произнес Йоахим.