Легион против империи

— Ну так вот: если перс хочет, чтобы я рассредоточился, значит он намерен нанести точечный удар. Кинжальный. Куда?

— Туда, откуда нет дурных вестей, — проявил интеллект Коршунов.

— Не совсем так. Туда, откуда нет явных дурных вестей.

— Не понял?

— Ну, Леха! Ты же ездил к Аптусу! Что он тебе сказал?

— Кентурия потерялась! Так ты сам же сказал, что потеря кентурии — комариный укус!

— Ну, брат! — Черепанов аж руками развел от такого примитивного ответа. — Ты мозгами-то пораскинь! В чем разница?

— К нам никого не отправили с поломанным сигнумом.

— Более того, — подхватил Черепанов. — В десяти милях вокруг лагеря Первого Парфянского — вообще никаких следов. А что у нас дальше по дороге?

— Дура Европос!

— Точно! Крепость Европос. Перевалочная точка великого шелкового пути на Евфрате! А оттуда, напомню, дорога на Пальмиру-Адрианополь. А там сидит наш добрый знакомый, местный царек Септимий Оденат. Надежный, как табуретка без ножки. И, по сведениями, полученным от твоего пленника, его патрон, будучи в Пальмире, Одената посещал. Не исключено, что договорился о поддержке или, как минимум, — о нейтралитете. Пока Европос у нас — Оденату ловить нечего. Падет крепость — и наш сенатор тут же переметнется. У него собственных войск — на пол-легиона наберется. Да и прикормленный Третий Киренаикский тут же перебежит. И тогда у Ардашира появится могучий плацдарм для наступления. Так что готов поставить аурей против грязного медяка, что сейчас войска персов вовсю осаждают Дура Европос.

— То есть как — осаждают? — воскликнул Коршунов, которого наконец пробило. — И мы тут вот так сидим?

— Хочешь перейти в дом? — усмехнулся Черепанов.

— Да я — не об этом! Там штурмуют нашу крепость, а мы тут винишко потягиваем. Надо же срочно что-то делать! — Алексей даже об усталости забыл.

Черепанов засмеялся.

— Леха, кто из нас — кадровый военный, ты или я?

— Ну, допустим, ты, — буркнул Алексей. — И что дальше?

— А то, что я не считаю, что нужно задрать хвост и куда-то бежать, как подскипидаренный ишак. Европос — серьезная крепость. Запасов там — на год осады. Город, конечно, вокруг, ну да бог с ним, с городом. Не такой уж он ценный. Удар наверняка был внезапным, так что городу — хана. А вот крепость, скорее всего, держится. Гарнизон там надежный и достаточно сильный. Там смешанная Двадцатая когорта ауксилариев из Пальмиры и ауксилларии Шестнадцатого, которых должны были постепенно сменить легионеры Аптуса. …В общей сложности почти полторы тысячи пехоты, шестьсот — конницы и даже четыре десятка дромедариев[44], — Черепанов усмехнулся. А рядом — еще смешанная когорта из Третьего Августова, оставшаяся там после того, как легион перебросили на Дунай… Наверняка они успеют уйти в крепость. Вот и прикинь, легко ли захватить такую махину? Поверь, очень даже нелегко. Разве что — врасплох. Но если бы ее захватили на хапок, то тебя не купчики бы пленили, а персидские катафракты. Вывод? Дура Европос держится! И пусть держится. Пусть стянет на себя побольше вражеских войск, пусть они увязнут в осаде, а уж тогда и мы ударим! — Черепанов сжал кулак. — Всей силой! Четырьмя, а лучше — пятью легионами. Я уже начал собирать войско. Думаю, дней через десять подтянутся все. И кроме твоего, моего и Аптусова Парфянского, у нас будут еще Двенадцатый и Шестнадцатый. Да мы их просто раздавим! И Оденат даже не пикнет!

Коршунов спорить не стал. Впереди были любимые им Флоралии, затем три-четыре дня передышки, а потом можно и повоевать.

Однако жизнь внесла кое-какие коррективы в планы Алексея Коршунова.

На шестые сутки после его благополучного возвращения в Антиохию в столице провинции случился бунт.

Глава восьмая Антиохия. Бунт

Произошло это на второй день после окончания Флоралий. Сразу после праздника Доброй Богини.