Легион против империи

— Ахвизра! — В синих глазах варвара читалась ирония. — Кентурион-пил Второй когорты Первого Германского легиона! Очень опрометчиво, домна, путешествовать одной в это неспокойное время!

— Я не одна! — отрезала Корнелия, заслужив благодарный взгляд Онагра. — Эти люди оказали мне большую услугу!

— Надо же! — Иронии в глазах прибавилось. — А на вид — сущие разбойники!

— Разбойники? — Корнелия была готова вспылить, но вовремя вспомнила: эти германцы — ее единственная надежда. — А сам ты кто, кентурион-пил Ахвизра? Сколько раз ты нарушал законы Рима? Сдается мне, ты даже на кресте успел повисеть…

— Было дело, — охотно согласился Ахвизра. — А сейчас, домна, я бы предложил тебе поторопиться. Ты ведь не хочешь опоздать к обеду?

Несколько секунд — и дорога вновь опустела. Германцы будто растворились в лесной зелени. Один лишь Ахвизра по-прежнему стоял на дороге. Нет, уже не стоял — легкой рысцой двигался по направлению к вилле.

— Домна, — Онагр поравнялся в Корнелией, — мы всё еще нужны тебе?

— Я еще недостаточно отблагодарила тебя, — ответила патрицианка. — А я не люблю оставаться в долгу.

— Всегда в долгу перед твоей семьей, — сказал отпущенник. — Я позабочусь о твоем доме.

Развернул коня, махнул своим людям и поскакал в сторону Аппиевой дороги.

Корнелия послала лошадь в галоп и догнала Ахвизру.

— Скажи мне, кентурион…

— Не сейчас, домна! Мне известно, что Гееннах (он назвал мужа на варварский манер, но Корнелия не стала его поправлять) попал в беду. Но не думаю, что такие серьезные дела следует обсуждать на бегу.

— Откуда ты знаешь, что мой муж попал в беду? Кто тебе сказал?

— Ты, — германец говорил, чуть задыхаясь. Кобыла патрицианки теперь шла крупной рысью и бежать с ней наравне было нелегко. — Я знаю, что Гееннах жив, ведь ты любишь его, а смерть любимого человека скрыть невозможно.

Корнелия кивнула, соглашаясь.

— А, будь он свободен, — продолжал гот, — то не отпустил бы тебя одну с этими… услужливыми людьми. Не беспокойся, госпожа! Я давно знаю Гееннаха. Те, кто обходился с ним без должного уважения, непременно раскаивались в этом. Невозможно оживить мертвого человека. Всё остальное можно исправить!

Он хотел подбодрить Корнелию, но получилось наоборот. Она вспомнила слова мачехи о том, что Геннадия завтра казнят — и расплакалась.

Ахвизра не стал ее утешать. Только прибавил шагу и вскоре лес уступил место ровным линиям олив, а впереди показалась белая высокая арка — ворота виллы. А у ворот…

Слезы Корнелии мгновенно высохли. Она даже закусила губу, чтобы сдержать нахлынувшие чувства. Никогда бы Корнелия Преста Гордиана не подумала, что может так обрадоваться этой женщине… Словно сестре. Подумать только: она, дочь и внучка императоров — сестра гетеры! Корнелия негромко засмеялась, заработав удивленный взгляд Ахвизры.

Женщина у ворот взмахнула рукой — и белый голубь взмыл в небеса. Взлетел, описал полукруг и полетел в сторону Рима. А женщина повернулась и махнула Корнелии рукой. Да, патрицианка не ошиблась. Это Анастасия. Значит, они спаслись! Значит, Алексий жив…

Корнелия не подумала о том, что Алексий мог пожертвовать собой, чтобы спасти жену. Могла бы подумать, но не захотела…

Глава пятая Десятью часами ранее. Дом Корнелии Престы Гордианы. Вероломное нападение

— Ну вот, — сказал Алексей, когда Черепанов с супругой отбыли в Палатин. — Покушали, теперь что, погуляем?

— Я бы в термы сходил, — пробасил Красный. — Пошли в термы, рикс! В мяч поиграем, вина выпьем… Заодно и помоемся.

Коршунов покосился на Настю. Термы Тита — прямо напротив. А сразу за ними — совсем уж великолепные термы Траяна. Настоящий дворец. Библиотека, гимнасии, множество бассейнов, вокруг — прекрасный парк… Но Настя не очень любит смешанные римские термы. У них в Сирии порядочные женщины не купаются в бассейнах вместе с чужими мужчинами.

Анастасия угадала его мысли.

— Я бы купила кое-что из одежды, — сказала она дипломатично.

Коршунов благодарно улыбнулся.

— Носилки возьми, — сказал он. — Негоже супруге легата пешком ходить. Фульминат! Если я тебя попрошу сопроводить Анастасию?

— А ты, домин, как же? — Африканец, не слишком любил, когда тот отправлялся куда-нибудь без него.

— Со мной же Красный будет, — напомнил Алексей. — И здесь всё же Рим, а не припортовый район Тира.

— Рим, домин, намного опаснее, чем Тир. — Африканец покачал головой.

— Вне всякого сомнения, — согласился Коршунов. — Но от опасностей Рима пара лишних клинков не убережет. Даже твоих, Фульминат.

— Не знаю, домин… — Бывший гладиатор явно был обеспокоен. Интересно, чем же?

— Мне сегодня приснился дурной сон, домин. Приснилось, что мы с тобой стоим на берегу черной реки, а по ту сторону — царство Плутона…

— Музыка навеяла… — по-русски пробормотал Коршунов, поглядев на мозаичный пол в триклинии, где были изображены «оптимистические» пейзажи загробного мира.