Легион. Психопат

Киндерман вошел в просторный кабинет. Здесь стояла старинная деревянная мебель в отличном состоянии, а на стенах висели литографии и портреты известных иезуитов Джорджтауна. С одного из них добрыми глазами взирал основатель общества иезуитов святой Игнатий из Лойолы. Его портрет, написанный маслом, был обрамлен массивным дубовым багетом.

— Что вас так обеспокоило, лейтенант? Хотите выпить?

— Нет, спасибо, святой отец.

— Пожалуйста, присаживайтесь— Райли жестом указал гостю на большой старинный стул, стоявший у стола.

— Спасибо, святой отец. — Киндерман устроился поудобней. От этой комнаты веяло спокойствием и безопасностью. И так здесь было всегда. А покой Киндер- ману был просто необходим.

Райли опрокинул рюмку виски и поставил ее на стол, обтянутый кожей.

— Бог велик и умеет хранить свои тайны. Что же произошло, лейтенант?

— Два священника и распятый мальчик, — откликнулся Киндерман — Мне кажется, здесь прослеживается религиозная связь. Но какая именно? Я сам не знаю, что ищу, святой отец, я двигаюсь на ощупь. Кроме того, что Бермингэм и Дайер были священниками, что еще между ними общего? Какая здесь кроется связь? Может быть, вы мне поможете?

— Конечно, — отозвался Райли. — А разве вы сами не знаете?

— Нет. И что же это?

— Вы сами и есть эта связь. Сюда же можно включить мальчонку Кинтри. Вы знали всех троих, Неужели вам это ни разу не приходило в голову?

— В общем, да, — признался следователь. — Но ведь это, конечно же, простое совпадение. К тому же распятие Томаса Кинтри уж точно не имеет ко мне никакого отношения. — Киндерман развел руками.

— Да, вы правы, — согласился Райли. Он повернул голову и сейчас внимательно смотрел в окно. Урок закончился, и студенты переходили из корпуса в корпус на следующую лекцию. — Возможно, это связано с изгнанием дьявола.

— С каким изгнанием, святой отец? Я вас не понимаю.

Райли отвернулся от окна и посмотрел Киндерману прямо в глаза.

— Бросьте, лейтенант, кое-что об этом вы знаете.

— Ну, самую малость.

— Обманываете.

— Там участвовал и отец Каррас.

— Да, если смерть можно назвать участием, — возразил Райли. Он снова взглянул в окно. — Дэмьен являлся тогда одним из изгоняющих. Джо Дайер был знаком с семьей жертвы. А Кен Бирмингэм давал Дэмьену разрешение на расследование, а потом помог ему найти и главного изгоняющего. Я, конечно, не знаю, какие отсюда можно сделать выводы, но в какой-то степени это объясняет связь, вы не находите?

— Да, конечно, — согласился Киндерман. — Все это очень загадочно. Но все равно Кинтри выпадает из логической цепочки.

Райли повернулся к следователю.

— Неужели? Его мать преподает в институте лингвистики. Дэмьен приносил туда пленку, которую просил прослушать и дать заключение. Ему не терпелось узнать, что означала запись, сделанная на пленке, — был ли это какой-то неизвестный ему язык или же просто набор случайных звуков. Он стремился доказать, что жертва способна разговаривать на языке, который дотоле не изучала.

— И получилось?

— Нет. Это оказался английский, но все слова произносились наоборот. А обнаружила это мать Кинтри.

Киндерман почувствовал, как спокойствие и безопасность покидают его. Эта тоненькая ниточка уводила его во мрак.

— Послушайте, святой отец, тот случай одержимости… вы в самом деле считаете, что он был настоящим?

— Я не могу позволить себе долгих размышлений о бесах, — усмехнулся Райли. — Вокруг столько несчастных. О них-то об одних думать мне не хватает времени. — Он приподнял рюмку и начал крутить ее в руках, рассматривая на свет. — Как же они это сделали, лейтенант? — еле слышно спросил он.

Киндерман молчал, раздумывая, стоит ли об этом говорить, а потом, наконец, так же тихо произнес:

— При помощи катетера.

Райли продолжал вертеть в руках рюмку.

— Может быть, и вам следует поискать дьявола? — пробормотал он вполголоса.

— Меня вполне устроит врач, — отрезал Киндерман.

Киндерман вышел из кабинета и поспешил на улицу. Покидая университетскую территорию, он надрывно дышал. Наконец лейтенант зашагал по 36-й улице.

Дождь только-только закончился, и кирпичная мостовая блестела от воды. На углу Киндерман свернул направо и уверенно двинулся в сторону небольшого каркасного дома, принадлежавшего Амфортасу. Еще издали лейтенант заметил, что все ставни были плотно закрыты. Он поднялся по ступенькам на крыльцо и позвонил. Медленно тянулись минуты. Лейтенант позвонил снова, но и на этот раз ему никто не открыл. Отчаяние охватило Киндермана. Повернувшись, он вновь поспешно отправился в больницу. Мысли его разбегались, но он шел очень быстро, словно надеялся, что эта стремительность поможет ему сосредоточиться и выработать определенный план действий.

Разыскать в больнице Аткинса тоже не удалось. Никто из полицейских так толком и не мог сказать, где тот сейчас находится. Тогда Киндерман заглянул в отделение невропатологии и, приблизившись к дежурному столику, за которым восседала медсестра Джейн Харга- ден, спросил у нее об Амфортасе:

— Вы не подскажете, где можно его найти?

— Нет. Он больше у нас не работает, — объявила Харгаден.