Легион: Рим должен пасть. Карфаген атакует. Ганнибал Великий

Ганнибала он нашел в лагере неподалеку от Капуи, который блокировал сразу несколько дорог, ведущих от этого города к Неаполю, Ноле и на восток в горы. Еще по дороге ему удалось узнать, что вокруг Неаполя и в Ноле хозяйничают римляне, подчинявшиеся Марцеллу. Зато Капуя все еще в руках испанской армии.

– Я ждал тебя раньше, – угрюмо приветствовал его Великий Карфагенянин, когда Федор, даже не умывшись, в дорожной пыли, появился у него в шатре.

– Прости, меня Ганнибал, я спешил, как мог, – ответил Федор, снимая шлем, – однако путь от Апулии сюда не близкий, да и опасностей за время моего отсутствия немного прибавилось.

Ганнибал усмехнулся, но невесело.

– Почему ты один, – удивился Ганнибал, поднимаясь из-за стола, на котором, как ни странно, вместо привычной карты военных действий находилась еда и вино, – а где мой брат? Ты привел подкрепления, которых я жду?

– Привел, – кивнул Федор, не в силах сразу признаться в провале своей миссии и сообщить Ганнибалу весть о ранении брата, – двадцать три квинкеремы и примерно четыре хилиархии морпехов высадились в Апулии.

В глазах командующего сверкнул недобрый огонек.

– Двадцать три? – только и спросил он, скрестив руки на груди. – Значит, сенат не дал нам подкреплений. Это так, Чайкаа?

– Не совсем, – ответил морпех, переминаясь с ноги на ногу, – он дал тридцать квинкерем, часть из которых погибла в бою по пути сюда.

– Я ждал гораздо больше, – ответил Ганнибал странно спокойным голосом, – и я не могу больше ждать. Ты, наверное, уже знаешь, я снял осаду Рима и был вынужден отступить сюда. Мы несли большие потери, но не продвигались вперед.

– Сенат обещал в ближайшее время дать нам все, что мы просим, – ответил Федор, – дело в том, что сенатор Ганнон отправил часть нового флота в Испанию, где васконы подняли мятеж. А свободную пехоту на дальние границы Нумидии воевать с дикарями.

– Сенатор Ганнон, – усмехнулся Ганнибал, неожиданно повеселев, – что же, этого следовало ожидать.

Он развернулся и снова сел в кресло, вернувшись к трапезе.

– Садись Чайкаа, – предложил он, – отведай свежего мяса. Ты, верно, устал с дороги.

– Благодарю, – поклонился Федор, оглядев свои покрытые пылью доспехи, – но, если позволишь, я хотел бы сначала умыться.

– Сядь, – приказал Ганнибал, и в его голосе звякнула сталь. – Выпей хотя бы вина. Мне отчего-то кажется, что ты еще не все мне рассказал.

Федор повиновался, положив свой шлем на специальную подставку в виде колонны, украшенной золоченым рисунком. Он налил себе вина в чашу и выпил, с удовольствием ощутив терпкую сладость в горле. Но расслабляться было еще рано.

– Не дождавшись подкреплений, я оставил попытку взять Рим с ходу. Отступил сюда, предоставив Марцеллу возможность снова властвовать в Лациуме и половине Кампании. Что еще веселого ты расскажешь мне, Чайкаа. И где, в конце концов, мой брат? Почему он не явился сам?

– Твой брат ранен, – осторожно проговорил Федор, – и остался в Карфагене. Я приплыл без него.

Ганнибал перевел на него взгляд, полный недоумения.

– Магон ранен?

Федор подробно рассказал Ганнибалу все, что знал о ранении Магона. Ганнибал с трудом сдерживал ярость, охватившую его при этом известии.

– Так он не умер? – спросил карфагенянин, когда Федор закончил.

– Когда я покидал столицу, он все еще был жив, – ответил Федор, – лекари предсказывали ему выздоровление.

– Что же, – выдохнул Ганнибал, скрипнув зубами, – клянусь святилищем Баал-Хаммона, я найду его убийц и отомщу.

– Сенатор Магон, которого я посетил по твоему приказу, – вставил слово Федор, набравшись смелости, – тоже занят поисками убийцы. Он сказал мне, что из-за этого расследования отправка подкреплений может еще задержаться. Однако он сделает так, чтобы они пришли как можно быстрее.

Ганнибал внимательно посмотрел на своего собеседника и, помолчав, заметил:

– Я не зря посылал тебя к сенатору. Несмотря на то, что подкреплений с тобой пришло очень мало, кое-что ты сумел сделать. Убедить сенат тебе не по силам. Да и одному Магону тоже. Но благоприятно повлиять на события, думаю, он сумеет. Это в его интересах. Хотя ждать подкреплений становится все тяжелее.

Ганнибал откусил кусок мяса, зажаренного на кости, и спросил, прожевав:

– Наверное, ты уже слышал о том, что Марцелл победил моих солдат в небольшом бою при Ноле.

Федор кивнул.

– Эта победа не имела никакого решающего значения, – заявил карфагенянин, – все осталось на своих местах. Но наш противник ею ловко воспользовался для поднятия духа своих солдат. Римляне все еще слишком слабы, чтобы разбить меня, но после Нолы заметно осмелели. И теперь нападают на обозы и фуражиров гораздо чаще. Это надо пресечь.

Чайка молчал, обратившись вслух и поедая сочные оливки.

– Этот неуемный римлянин, кажется, готов драться всегда, – не мог успокоиться Ганнибал. – Когда проиграл – от обиды за поражение. А когда выиграл, от радости и желания одержать новую победу. Где бы он ни появился, вчерашние трусы становятся львами и снова бросаются в бой. Марцелл – достойный противник. Мне интересно с ним воевать, но эти игры слишком затянулись.