Легион: Рим должен пасть. Карфаген атакует. Ганнибал Великий

Едва армия Карфагена перестроилась, сдвинувшись со своего места, по шеренгам римлян тут же прокатился лязг оружия – легионеры приготовились дать финикийцам бой. Находясь в середине колонны, Федор видел, как обслуга „Скорпионов“ натягивает тетиву с помощью специальных рычагов, заряжая орудия длинными стрелами, способными пробить любой доспех. Но его больше интересовало то, чем был занят Марцелл. Облаченный в кирасу сенатор находился за „Скорпионами“, откуда было удобно руководить обороной.

– Карталон, – позвал шагавшего рядом военачальника Федор Чайка за несколько мгновений до того, как копейщики карфагенян сблизились с римлянами. – Видишь вон того командира?

Смуглолицый финикиец, обернулся в указанную сторону, обратив к Федору свое обезображенное ухо, и кивнул.

– Это сам Марцелл, – сообщил Федор, – раз уж он рискнул подойти так близко, надо воспользоваться этим и захватить его. Направь туда отряд. Без Марцелла оборона римлян в этих горах быстро рассыплется. А Ганнибал простит нам все потери.

Карталон снова молча кивнул, выказав напускное безразличие, хотя отлично знал, кто такой Марцелл и какую награду можно получить от Ганнибала за его пленение. Он немедленно подозвал командира ближайшей спейры и, указав на Марцелла, повторил приказание Чайки.

В этот момент расстояние между шеренгами врагов сократилось до расстояния броска дротика, и карфагеняне первыми применили оружие, поскольку находились выше. Дротики финикийцев, описав в прозрачном воздухе полукруг, обрушились на римлян, которые успели поднять щиты. Но уйти от удара смогли не все – десятки легионеров упали замертво. Следом за первой вторая волна дротиков накрыла солдат Марцелла, проредив их еще на несколько десятков. Римляне тотчас ответили броском своих пилумов. Но позиция у них была менее выгодная, и потери среди карфагенян оказались гораздо меньше.

Тогда Марцелл зычным голосом отдал приказ, который услышал даже Федор в середине колонны, и тотчас заработали „Скорпионы“, посылая свои убойные стрелы навстречу шеренгам финикийцев. Удар стрелы из римского стреломета был настолько мощным, что пробивал щит или прикрытое доспехами тело насквозь. А иногда прошивал даже двух солдат сразу. В первых шеренгах послышались вопли раненых и умирающих бойцов Карфагена.

– Вперед, солдаты! – заорал Карталон, вскинув фалькату вверх.

Его крик подхватили командиры передних спейр, а за ними солдаты. И вскоре финикийцы, прыгая по камням, бросились вниз, на сомкнутые шеренги римских легионеров. Их удар был мощным. Африканская пехота с ходу потеснила римский центр и едва не опрокинула его, но римляне все же выстояли. Федор видел и слышал, как Марцелл орал на них сверху, выхватив свой короткий меч и размахивая им над головой. А легионеры, зная, что с ними лучший полевой командир Рима, воодушевлялись и стояли насмерть. На узком пространстве, где схватились несколько сотен человек с обеих сторон, началась настоящая мясорубка. В бой вошли две первые спейры из хилиархии Карталона, и одна из них была уже выкошена римлянами подчистую. „Скорпионы“, установленные сбоку от направления основного удара, на возвышении, которое Марцелл использовал как командный пункт, продолжали разить финикийцев наповал.

Обернувшись, Федор бросил взгляд назад, – там положение стабилизировалось. Солдаты Адгерона перестроились и, соединившись с поджидавшими их спейрами Карталона, теперь отступали более организованно, даже, казалось, остановились, хотя римляне продолжали наседать сверху. А легионеров там было немало, заметил Федор, гораздо больше, чем здесь, внизу. Уяснив новую диспозицию, Адгерон теперь старался дать Федору Чайке больше времени для того, чтобы до наступления темноты организовать прорыв римской блокады, поскольку широким фронтом вести наступление не представлялось возможным. Вечерело. Солнце стремительно опускалось за горную гряду и спустя час должны были наступить короткие сумерки, а за ними полный мрак. Ночевать в этих горах Федор Чайка не собирался.

План Марцелла теперь ему был абсолютно ясен. Сенатор, видимо, зная расклад сил от своих шпионов, с самого начала планировал заманить в ловушку оторвавшийся от основных колонн авангард армии Карфагена и уничтожить его. Но Чайка был против. Он не мог себе позволить умереть, так и не увидев Юлию. Вдвойне обидно было погибнуть от мечей воинов ее отца, перехитрившего командира финикийского авангарда. Если уж выяснять кто круче, Федор предпочитал встретиться с Марцеллом лично, в поединке.

Глядя, как прогнулся римский центр и какой урон шеренгам финикийцев наносят „Скорпионы“, Федор нашел глазами Карталона, который был неподалеку.

– Ты не забыл мой приказ? – крикнул он сквозь звон оружия, перекрывавший все звуки вокруг.

– Нет, – мотнул головой финикиец, снова повернувшись к Федору обрубленным ухом, – сейчас мы начнем атаку на позицию „Скорпионов“, чтобы захватить Марцелла.

– Немедленно начинай эту атаку, – не выдержал Федор, – а то мы потеряем еще одну спейру только от этих стрел. Уничтожить позицию стрелометов!

Карталон, глянув на закатное солнце, проговорил: