Легион: Рим должен пасть. Карфаген атакует. Ганнибал Великий

Сотник исчез в дыму, который поднимался от горевшей снаружи башни и тлевшей вокруг нее земли. А вскоре сквозь дым в подземный тоннель пробралось три десятка бородатых скифов. Судя по виду, из тех, кому лично Арчой приказал спешиться. Они были еще свеженькие, не принимавшие участия в бою. „Отлично, – подумал Леха, разглядывая пополнение, – эти молодцы мне и нужны“.

– А ну, ребята, – обратился он к прибывшим, – бросайте на землю свои щиты и копья, да навалитесь-ка на таран. Я устал торчать в этом подземелье и очень хочу увидеть белый день с той стороны ворот. Осталось немного. Всего пара хороших ударов.

Скифы облепили таран и, раскачав его, нанесли первый удар, на который ворота отозвались глухим стоном. Второй удар был мощнее, послышался треск.

– Молодцы! – закричал Леха и опять примкнул к своим солдатам. – Навались!

Но, несмотря на своевременно подошедшее подкрепление, еще почти час ушел на то, чтобы пробить ворота. И все это время снаружи раздавались звуки нешуточной драки, лишь слегка приглушенные толстыми брусьями створок. Гнур и Уркун, словно ждали первого удара в ворота, чтобы начать свое наступление. Бой между двумя валами кипел давно, звон оружия и крики воинов слились в гул, который все время нарастал. И Ларин уже начал переживать, что может не успеть. При такой интенсивности эта мясорубка могла быстро закончиться, бастарнов там было гораздо больше, как ни крути. И если мост будет поднят, то все усилия уйдут коню под хвост.

– А ну давай! – заорал Леха, когда по воротам пошли хорошо различимые трещины. – Еще удар! Еще!

Наконец, ворота заходили ходуном, и верхняя часть обоих створок рухнула, открыв большой пролом. Эта удача огласилась криками радости со стороны скифов, но из пролома тотчас со свистом вылетело несколько стрел. Бородатый воин, стоявший рядом с Лехой, захлебнулся кровью – стрела бастарнов пробила ему горло. Вторая с чавканьем впилась в широкий брус, к которому был подвешен таран, пройдя буквально в паре сантиметров над шлемом Лехи Ларина.

– Ах ты, мразь! – заорал морпех в ярости и, подхватив приставленное к бревенчатой стене копье, швырнул его в пролом. – Получи!

Раздавшийся вопль был ему ответом. Копье нашло грудь бастарна. Тогда Леха подхватил еще одно и послал его тем же путем.

– А ну, четверо, схватили щиты и встали по бокам от пролома! – приказал Леха, решив, что тот еще не слишком широк для прохода конной армии. – Еще четверо, взять луки и стрелять в каждого, кто покажется с той стороны! Остальные, навались!

И скифы снова принялись раскачивать таран под обстрелом врага. Но принятые Лехой меры сделали свое дело: большинство стрел и копий, пущенных в пролом бастарнами, встречало на своем пути щиты скифов. А лучники не оставались в долгу. Солдатам Ларина хватило еще пяти хороших ударов для того, чтобы массивные балки ворот развалились и обрушились на защитников, придавив нескольких человек своим весом. Если не считать груду бревен посреди дороги, путь в крепость был свободен. Но вопли радости скифов быстро потонули в реве контратаковавших бастарнов, плотные шеренги которых Леха увидел сразу вслед за тем, как пыль от рухнувших ворот рассеялась.

Прежде чем начать быстрое отступление, он также успел заметить, что мост и ворота второй линии обороны еще открыты. На подступах к нему бились с бастарнами пешие скифы. А по мосту в их направлении уже скакал большой отряд конных защитников.

– Твою мать! – сплюнул Леха, приседая, когда над ним пролетело и воткнулось в бревенчатую стену длинное копье, запущенное чьей-то умелой рукой. – Поднять щиты! Отступаем! Лучники, прикрыть отход!

Но лучники и так „садили“, как из пулемета, ловко выхватывая стрелы из колчанов и посылая их почти в упор в многочисленных врагов. Однако бастарны наступали быстрее и не считаясь с потерями. Преодолев груду бревен, оставшуюся от вторых ворот, они оказались в башне, середину которой занимал таран. Воины Ларина пятились, прикрываясь щитами от стрел и копий, просачиваясь справа и слева от его массивной громады наружу, и скоро все снова оказались перед воротами. Выбегая из них, Леха невольно бросил взгляд наверх в ожидании очередного чана с горящей смолой. Но, к счастью, башня была уже в руках скифов, – он заметил на ней нескольких бородатых воинов из сотни Уркуна.

А когда, преодолев по настилу ров, развернулся, быстро вдохнул чистого воздуха и посмотрел слезящимися от задымленного тоннеля глазами на поле, то узрел конные порядки Арчоя, маячившие в нескольких десятках метров.

– Ворота разрушены, пусть свободен! – крикнул Леха, подскакавшему Арчою. – Торопись, бастарны атакуют и могут поднять мост!

– Ничего, – бросил коренастый военачальник, надвигая шлем и перехватывая покрепче копье. – Не успеют!

– А ты молодец, Ал-лэк-сей, – похвалил он морпеха, – сообщу Иллуру о твоих подвигах.