Легион смерти (сборник)

— Последний человек вступил с вами в контакт тысячу лет назад, — продолжал Дросс спокойно. — Я человек. Следовательно, мне тысяча лет.

— Поверхностная логика? — предположил смотритель гарема.

— Я в замешательстве! — засомневался робот Системы Безопасности. — Может быть, повесить убийцу?

— Они все требуют расстрела! — заявил робот-судья.

— Да, — подтвердил Дросс. — И поскольку я человек, а ты — машина, то знаю больше, чем ты, об обычаях людей.

— Вполне возможно, — согласился судья.

— Поэтому вы должны выполнить нашу просьбу.

— Я не могу подчиняться шпионам и диверсантам, — возразил судья.

— И убийцам, — добавил шепелявый голос. Дросс разочарованно покачал головой.

Халия почувствовала, как возбуждены Уордл и джакоб. Дросс снова включился в борьбу за выживание.

— Требую расстрела! — Голос Уордла громко звучал в пещере.

— Согласен! — наконец ответил робот-судья.

— У меня есть эффективные Системы Исполнения, — объявил робот Системы Безопасности. — Я подготовлю их.

— На рассвете, — уточнил Дросс.

— Согласен!

— Должна ли я уничтожить Систему Исполнения? — раздался нерешительный голос Системы Разрушения.

Лишь на одно мгновение лицо Дросса изменилось. Халия видела, как умирает надежда. Какое-то время он полагал, что сумасшедшие роботы совсем остановят Систему Уничтожения.

— Уничтожение откладывается до казни! — приказал судья в красном. — Мы уничтожим свои гуманоидные тела сразу же после совершения казни.

Три робота удалились через внезапно открывшееся отверстие в стене Центральной Командной Зоны.

Все поняли, что суд завершен.

— Рассвет! — Джакоб снова грыз свой кулак. — Сколько осталось до рассвета? И мы будем ждать здесь, как крысы? Рассвет начнется через несколько часов! Что мы можем сделать?

— Ждать! — лаконично ответила Халия.

Уордл показал на знакомое тюремное помещение.

— Ждать, — согласился он.

— Ждать и надеяться, — добавил Дросс. — У нас еще есть немного времени.

— Вы надеетесь, что Черная Армия погибла… правда? — спросила Халия.

— Вы видели, что диверсант добрался до панели управления, — ответил ей Дросс. — Интересно, выполнил ли он в конце концов свою миссию?!

— Если да, то чем это поможет нам? — заинтересовался Уордл. — Единственно, кто мог бы добраться до нас, — чужестранцы и наши спутники-туристы с экскурсионного корабля, если ракеты форта не взорвали их! Но чужестранцы не знают, как добраться до нас, а наши спутники просто не захотят искать!

Халия видела, что вспышка его энтузиазма иссякла.

— Может быть, роботы передумают? — нерешительно спросила она, вспоминая о трех чудовищных роботах, наскоро подготовленных, чтобы выполнить судебный ритуал.

— Нет, — возразил Дросс. — Боюсь, моя дорогая, что они снова управляемы. Мы имеем дело не с отдельными личностями, а с единым существом. Похоже, что Центральная Командная Система вернула форт под свой контроль. Может быть, она безумна и мстительна, хотя я в этом сомневаюсь. Но в целеустремленности ей не откажешь.

— Если бы мы могли придумать хоть что-нибудь! — Уордл снова зашагал без передышки взад-вперед, но так он выражал разочарование, а не целеустремленность человека, одержимого новой идеей.

— Если только Данецкий… — начал Дросс и сразу же остановился, увидев невольную вспышку горя Халии. Мистер Мунмен заметил это тоже. Дросс и Уордл следили за ним. Джакоб вышел из транса, вызванного страхом.

Воскресший Человек поднялся во весь рост и высоко поднял голову древнего робота.

Халия, увидев, что он делает, в отчаянии закричала.

Дросс побледнел. Джакоб попытался спрятаться позади кресла Дежурного Командира, издавая жалкий визг. Бригадир Уордл с каменным лицом глядел, не отрываясь, на самую необычайную загадку современного мира.

Воскресший Человек начал исчезать у него на глазах.

Именно поэтому все нормальные мужчины и женщины испытывали отчаянное недоверие к несчастным жертвам трагического искривления времени. Именно это было причиной отвращения, которое Воскресшие Люди вызывали у окружающих и у самих себя.

Воскресшие находились в неопределенном балансе времени. Они не старели и не взрослели. Каждый из них мог сам выбрать время и место своего исчезновения. Продолжительность жизни полностью зависела от них самих.

Мистер Мунмен решил, что настало время умереть.

— Нет! — закричала Халия, каким-то образом преодолев сильную тошноту, заставившую ее быстро вскочить на ноги. — Еще не конец! Вы не должны…

— Я слышал об этом раньше, — сказал Дросс. — Не надо, мой друг, — обратился он к мистеру Мунмену, — торопить судьбу! В этом месте уже достаточно смертей!

Мистер Мунмен постепенно превращался в призрак. Древний череп робота усмехался, глядя в его худое лицо.

— Трансформация! — пробормотал Дросс.

— Что? — сказал Уордл приглушенным шепотом. — Что, Доктор?

— Не позволяйте ему уходить! — шептала Халия остальным.

— Им известен секрет трансформации! — воскликнул Дросс восторженно. — И это случилось с нами — мне открылась вторая из величайших тайн космоса! Мне, Дроссу!

Халия понимала высокомерное изумление археолога. Единственный из потрясенных зрителей, он думал о себе, а не об исчезающей призрачной фигуре.