Легион смерти (сборник)

Конечно, я был единственным человеком на борту, который смог уловить скрытые гениальные способности нашего Умника Фиса за его невзрачной внешностью и поведением. Великий Юпитер, кто только мог дать этому парню имя Фискус Элиас! Из-за одного этого он должен был страдать комплексом неполноценности — а теперь, ко всему прочему, он еще попал на зуб такому злобному зубоскалу, как наш Главный Инженер.

Пока я еще раз проверял загрузку и устанавливал экран со штемпелем моей проверки, старик уже отдал приказ о начале общего совещания всех офицеров.

У меня осталось только пятнадцать минут, чтобы сменить комбинезон на синий мундир.

Через мгновение я уже оказался в просторной каюте капитана. Капитан ходил по каюте взад и вперед. Лефле тоже уже торчал здесь. Два навигатора, Киленио и Джоэль Батчер, тихо беседовали о чем-то своем. Лефле временами бросал ворчливые реплики Второму Инженеру. Итак, здесь уже собрались пять инженеров. Если кто и отсутствовал, так это Умник Фис.

— Ну, все здесь? — прохрипел Старик.

Тут кое-кто из моих коллег стал утверждать, что согласно голословным сплетням, я готов был защищать нашего Третьего, чтобы избавить его от новой взбучки за неявку на общественное собрание офицеров, когда мгновением спустя зазвенел дверной звонок.

Но это был только доктор Бильзер: наш корабельный врач и бортовой психолог, который протиснул в дверь свое массивное тело.

— Разрешите? — очень вежливо спросил он. Он, хотя и не принадлежал к команде корабля, но все же был офицером.

— Конечно, дорогой доктор, конечно, — с неподдельной сердечностью грудным голосом проговорил Старик. — Вы снова выглядите сильно поправившимся, ха-ха!

Кестер внезапно замолк, никто не поддержал его шутки. Наш длинный Пайперс, Второй Инженер и одновременно специалист по дальней связи непонимающе уставился на Старика. Потом он откашлялся.

Я тоже скрыл свою улыбку приступом кашля.

Вероятно, вы думаете, что я на «Алголе» уже пережил все? С этими людьми, включая и Старика, никто не знал, что нужно делать в данный момент — смеяться или плакать. Но, несмотря на то, я принадлежу к экипажу «Алголя», а экипаж этот самый дружный в Галактике. Это была тесно спаянная кучка безумно храбрых космических бродяг и продувных торговцев. В течение пяти лет мы плутовали и преодолевали всяческие козни. До сих пор нам всегда удавалось найти выход, чтобы поддержать корабль в приличном состоянии и даже с его помощью заработать кое-что.

Как только я подумал об этом, я увидел стоящего в дверях человека, в виде ходячего сосуда с несчастьями. Таким образом, Умник Фис тоже присутствовал в каюте капитана.

У переборки стоял сильный, как медведь, парень. Тело его наклонилось. Казалось, он одним рывком мог вырвать дерево вместе с корнями. Увидев его, Длинный Пайпер усмехнулся. Фискус Элиас, конечно, заметил этот взгляд и его щеки покраснели.

Когда Старик сделал ему благосклонный жест, Умник Фис смутился еще больше и попытался скрыть это классическим способом — обычной вежливостью.

Капитан Кестер польщенно улыбнулся.

— Может быть, вы войдете вовнутрь? — яростно воззвал Лефле к Третьему.

Умник Фис сорвал с головы фуражку, прежде чем войти в каюту.

Лисьи глаза нашего врача сделались ожидающими. Эта реакция Фиса, вероятно, представляла для него большой интерес.

Фискус представился охрипшим голосом. Потом он снова надел фуражку. Я потрясенно закрыл глаза. Что же теперь должно было обрушиться на голову Третьего, особенно от Лефле. Он был единственным человеком на борту корабля, который в каюте капитана позволил себе снять, а потом надеть головной убор.

Я бросил на Умника Фиса заклинающий взгляд, значение которого, как ни странно, он тотчас же понял и моментально снял фуражку.

Потом на протяжении двух минут он был занят тем, что бесконечно бормотал бессмысленные извинения, лицо его беспрерывно меняло цвет, а он беспомощно искал наиболее темный угол.

Ситуация, эта действовала мне на нервы и, видимо, не только мне, так как за это время никто не проронил ни слова.

Его спас врач, сказав весьма прискорбные слова:

— Скажите, мой дорогой, вы нанялись сюда в качестве бортового клоуна?

Фискус окаменел.

— Скромность юности, — довольно фальшиво усмехнулся Старик.

Внезапно без всякого перехода он начал говорить нам о цели этого собрания. Умник Фис снова обрел самообладание. Это было великолепное введение. Ничего странного в том, что этого молодого человека поперли из Флота.

— Товарищи, — громко начал Кестер. — Это может быть последним полетом нашего «Алголя». По совести говоря, корабль давно выработал свой срок и теперь ему прямая дорога в музей космического флота, потому что мы после этого полета, возможно, получим новейший, только что построенный корабль дальнего радиуса действия.