Легион уходит в бой

И так во многих местах этого района системы. Один на один. Два на одного. Бой рассыпался на множество отдельных схваток. У Ордена было преимущество в численности, но Седьмой флот не зря считался одним из лучших, а скорее всего и был лучшем в Империи, экипажи имели больше опыта реальных боев.

Поэтому понемногу, с огромными потерями, но флот выигрывал сражение. Через несколько часов боя, корабли Ордена, избитые и поврежденные начали выходить из сражения и начинали разгон в попытке уйти из так негостеприимно их встретившей системы.

Но командиры флота адмирала Урсона почувствовали вкус крови, поэтому бросали свои, не менее избитые, корабли в погоню, добивая тех, кто не успел уйти. На абордаж никто не шел, а пытавшихся сдаться, расстреливали из бортовых орудий. Да жестоко и бесчеловечно, но понять капитанов было можно.

Они выполняли долг, шли в бой за интересы Империи и получили удар в спину. Их предали. А предателям не место среди живых. Каждый из тех, кто участвовал в этом бою раз и навсегда отрекся от Империи. Если в бой вступал Седьмой ударный флот Империи Аратан, то выходили из него корабли личного флота адмирала Марка Урсона.

Адмирала, который вместе со всеми шел в мясорубку. Флагман получил, наверное, больше всех повреждений, но каким-то чудом еще не потерял ход. Из всего флота вторжения, покинуть систему смогли только транспорты, осуществлявшие высадку на планету пехотных подразделений.

Бросив на произвол судьбы свои десантные подразделения, командиры орденских транспортных кораблей, поняв, что бой проигран, набирали разгон и уходили в прыжок в сторону метрополии. Очистив систему, флот начал собираться в строй, ожидая вторжения теперь уже аграфов.

Никто не сомневался, «ушастые» имели возможность наблюдать развернувшуюся битву с помощью своих разведзондов. Не все средства наблюдения противника удалось обнаружить за время нахождения в системе.

Первым распоряжением по окончании боя, был приказ об эвакуации всех уцелевших десантников с планеты на корабли. В боях на планете легло почти тридцать тысяч человек. К большому сожалению, в их числе оказался и генерал Маккензи.

Сутки длилась эвакуация корпуса. За это время корабли, те, которые возможно, немного подлатали. Неремонтопригодные бросили, переведя остатки экипажей на находящиеся в строю боевые корабли и транспорты.

Ровно через тридцать часов вновь начали формироваться окна гиперпереходов. Адмирал, раненый, но все же на ногах, не стал дожидаться выхода противника, а отдал приказ остаткам флота начинать разгон в сторону внутренних систем Галантэ.

Бывший теперь уже, Седьмой Ударный флот Империи оставлял систему Расп, где потерял почти половину личного состава. Преданный и брошенный своей Родиной, избитый, но не побежденный, флот уходил в неизвестность.

Начиналась гонка. Никто не сомневался – аграфы пошлют погоню. Но оставаться здесь, однозначно равносильно смерти. Еще нужно было пробить блокаду, дойти до безопасных секторов космоса.

А есть ли они? Все будет потом. Люди уставшие, но не сломленные верили в своего адмирала. Верили, что будут жить. Флот уходил…

Глава Десятая

– Вы бежите?

– Нет. Мы просто уходим, чтобы вернуться.

Я стоял около реаниматора. Просто стоял и смотрел сквозь прозрачную крышку на человека, лежащего в нем. Андрей. Он так до сих пор удерживался медиками в искусственном сне.

При первом обследовании, когда его только нашли на этой станции и доставили в медблок крейсера, выяснилось – повреждена нейросеть, что вызвало поражение мозга и расстройство психики.

Вот как так? Жил человек, сложно жил, если честно, но всегда отличался устойчивой психикой и здравым рассудком. А тут повреждение нейросети, и все. Врачи разводят руками. Личность, говорят, вряд ли восстановится.

Поврежденную нейросеть извлечь у них тоже не получилось, нужно оборудование, специальное для таких случаев, а на корабле его, естественно, не было. Все-таки, на корабле медсекция заточена на экстренную помощь раненым, и соответственное оборудование. Не исследовательский медицинский центр.

Думаю, его стоит показать Лангу, у того опыта больше чем у штатных медиков крейсера, может что сможет предложить.

И все же непонятно, как Змей вообще здесь оказался. Но это не особо важно, главное его сейчас вытащить из безумного состояния, а потом сам расскажет, даст бог. Я стоял и смотрел, не в силах, чем-либо помочь.

Мысли были самые разные.

Начиная от того, что Змей это ниточка к дому, хотя в принципе примерное направление поисков уже определилось, та самая транзитная база, где захваченный работорговец забирал людей. Но в данный момент заняться плотно поисками пути на Землю не получится. Сначала нужно помочь легионерам, оставшимся на обломке, а уже потом пытаться выработать долгосрочную стратегию выживания.

Заканчивая тем, что возможно вовсе и не Андрей в реаниматоре, а вокруг вообще игра воображения, и сейчас я сам лежу в какой-нибудь больнице без осознания. Или в коме? А может и вовсе это предсмертная агония?