Легион Видесса

Ариг зарычал на младшего брата. Горгид догадывался, сколько сил стоило такое признание гордому принцу. Прежде чем Аргун успел ответить Дизабулу, пять или шесть наложниц с плачем подбежали к своему повелителю. Аргун громко закричал им, чтобы убирались, и проворчал, обращаясь к Аригу:

– Последнее, что мне сейчас нужно, – это стадо воющих баб.

– Он будет жить? – спросил Гуделин Горгида. Неожиданно чиновник преисполнился к греку глубочайшего уважения.

Врач щупал пульс кагана и не ответил. Пальцы приносили недобрые вести – пульс слабел.

– Толаи! – заорал грек. – Быстрее, ты, сын вшивого козла!

Горгид обозвал бы шамана и похуже, если бы только знал как, – лишь бы заставить его прибежать быстрее.

Тяжело дыша, примчался Толан. Он нес дымящуюся чашку с двумя ручками.

– Давай! – Грек вырвал чашку у него из рук. Шаман не возражал. Сам целитель, Толаи с первого взгляда узнал родственную душу.

– Фу, горький, – произнес Аргун, когда грек поднес чашку к его губам, однако безропотно выпил до дна. Ощутив тепло напитка, каган вздохнул.

Горгид снова схватил его за запястье. Чай из лисичьих рукавиц оказался в этом мире не менее сильнодействующим средством, чем в Греции. Удары сердца кагана стали размеренными, зазвучали сильнее и четче.

– Проверь, далеко ли пошло онемение, – приказал Горгид шаглану.

Толаи повиновался без возражений.

– Здесь. – Он указал пальцем на живот. Яд продвинулся выше ног, но незначительно.

– Если он умрет, – проговорил Ариг ледяным от ненависти голосом, – на его могиле принесут в жертву не коня, а тебя, Дизабул. Если бы не ты, проклятый Боргаз давно бы уже с позором был изгнан из нашей земли.

Погруженный в печаль, Дизабул только покачал головой. Аргун сурово взглянул на своего старшего сына.

– Я вовсе не собираюсь умирать, сын. – Каган повернулся к Горгиду. – Как мои дела, целитель?

Врач прощупал живот больного. Мышьяк не продвинулся дальше. Об этом грек и доложил кагану.

– Да, я и сам чувствую, – согласился Аргун. – Ты, кажется, кое-что знаешь об этом проклятом яде, а? Как он действует? Смогу ли я ходить? – Каган поднял брови. – Клянусь духами ветров! Получу ли я назад свою игрушку? Я не слишком часто пускал ее в ход в последнее время – не так часто, как бывало прежде, – но мне будет ее сильно не хватать!

Грек только покачал головой, не зная, что ответить. В его практике не часто встречались люди, которые блевали мышьяком. Делать точные прогнозы было сложновато. Что касается главного, то Горгид не был уверен даже в том, что Аргун выживет. По правде говоря, у Горгида просто не нашлось пока времени подумать над этим.

Ланкин Скилицез принес шерстяной плащ, длинный кафтан и черную шелковую шапочку и разложил их перед каганом.

– Что ты тут трясешь грязным тряпьем? – резко спросил Горгид. – Не приставай с ерундой!

– Извини, – сказал видессианский офицер вполне искренне. Как и Гуделин, он смотрел теперь на Горгида совершенно другими глазами. – Я думал, тебе будет любопытно на это взглянуть. Это все, что осталось от Боргаза.

– О-ох! – Горгид снова пощупал пульс Аргуна. Сердце билось сильно и уверенно. – Принеся, пожалуйста, еще настойки, если тебе нетрудно, – обратился грек к Толаи.

Ариг улыбнулся, переводя эту фразу. Он достаточно хорошо успел узнать Горгида. Врач вернулся к своему обычному вежливому тону – добрый знак.

Горгид добавил:

– И несколько теплых одеял, будь добр. Нужно согреть его, особенно ноги.

Горгид остался с Аргуном, чтобы наблюдать за его состоянием. Около полуночи грек понял, что победил. Холод начал отступать – медленно, но верно. Когда небо на востоке посветлело, каган уже чувствовал, как кровь пульсирует в ногах, хотя ступни оставались еще вялыми.

– Иди спать, – сказал Аргун греку. – Не думаю, что ты сможешь сделать для меня что-нибудь еще. А если ты хотя бы раз ткнешь пальцем меня в живот, я сверну тебе шею.

Веселый огонек горел в глазах кагана. Врач зевнул так, что едва не вывихнул челюсть.

– Разбуди меня, если что-нибудь случится, – попросил он Толаи.

Шаман торжественно кивнул.

Растолкав Скилицеза и Гуделина, дремавших у костра, Горгид поспешил с ними к юрте, где размещалось видессианское посольство.

– Я лично рад, что старый Аргун выбрал союзниками нас, а не йезда, – сказал чиновник.

Скилицез хмыкнул.

– Счастлив это слышать.

Гуделин осторожно огляделся вокруг, чтобы убедиться, что здесь никто больше не понимает по-видессиански.

– Я просто подумал: выбери он Боргаза, я мог бы сотворить глупость… Составить… э-э… какую-нибудь речь… Ну, достаточно вескую, дабы понудить его изменить решение… – Толстый бюрократ многозначительно похлопал себя по увесистому животу. – Мне почему-то кажется, что я сгорел бы не так быстро, как Боргаз. Слишком много жирка! Он содрогнулся при одной только мысли об этом.

Часть третья. ПЯТЬДЕСЯТ ГЛАЗ

Глава одиннадцатая

– Гонец? – повторил Скавр.

Фостий Апокавк кивнул. Трибун раздраженно проворчал что-то и наконец взорвался: